Голод 2
Шрифт:
Мои мысли судорожно работали сразу в нескольких направлениях, пока я всматривался в лицо брата, сожалея, что разрешил ему быть здесь и снова пылать в своем горе и ужасе.
Что если Люк знал о пропаже Сони и просто играл на наших нервах?
Возможно, он искал ее сам?
Возможно, это все изначально было ложью и единственной целью было сделать нам больно?
Потому что Генри был прав – Люк был не тем человеком, к кому Соня обратилась бы в бегство.
Он не был другом.
Он был странным типом, которого она опасалась, и именно поэтому так долго
На другом конце связи послышалось какое-то шуршание и что-то пикнуло едва слышно, прежде чем раздался приглушенный голос Люка, который буквально дрожал от нежности:
– Ангел мой, может, поговоришь с твоими друзьями, и лично скажешь им, что ты в порядке? Они очень волнуются за тебя.
Четыре пары глаз в панике, надежде и полном неверии уставились на телефон, прислушиваясь к каждому звуку на заднем плане, когда послышалось какое-то шуршание, и отчего то я стал мысленно молиться, чтобы эта напряженная тишина не нарушалась больше ничем.
Чтобы все это было ложью Люка и его происками в надежде поиграть на наших чувствах.
Но затем неожиданно послышался тихий голос Софии:
– Кэти…ребята…я действительно в порядке…
Это не могло быть ложью.
Это была действительно наша девочка и ее хрустальный голос, который невозможно было спутать ни с каким другим.
Поэтому Кэтрин всхлипнула, а Генри подался вперед, словно увидел девушку прямо перед собой, тяжело дыша и цепляясь крепкими пальцами в край белого дивана.
Боясь его реакции, я подался к брату, обхватив его широкие плечи руками, и заглядывая в закрытые глаза, где дрожали его черные ресницы.
Когда в гостиную неожиданно зашел Дэм, нахмурившись от нашего вида, я не смог даже посмотреть на него, сосредоточившись лишь на брате….и отрывистом дыхании Кэти за моей спиной.
– Детка, почему он?
– простонал Генри, дрогнув, и я сжал его сильнее, прижимая к своей груди, где колотилось моё сердце, которое хотело бы забрать всю эту боль себе.
– Я совершил большую ошибку, отпустив ее от себя, Генри, - приглушенно проговорил Люк вместо девушки, - Но больше этого не повториться. Теперь она будет моя. И в безопасности.
– Что происходит? – прошептал еле слышно Дэм, кивая Нику, садясь перед ним на корточки, и друг склонился к его уху, быстро, судорожно и отрывисто рассказывая о событиях последних минут, отчего брови Дэма сначала удивленно выгнулись дугой, а затем сошлись на переносице, когда он резко и остро уставился на телефон, словно на журнальном столике сидел сам Люк.
– ОНА НЕ ТВОЯ!
– в этот раз прорычал Генри, распахнув глаза, в которых черный зрачок взял в плен почти всю радужку глаза, и Ник с Дэмом подскочили ко мне и брату на тот случай, если крепыш Генри все-таки вывернется из моих рук.
– Ты много не знаешь, - сладко промурлыкал Люк, отчего кожа Генри похолодела, а Кэти судорожно выдохнула.
Черт, это просто не могло быть правдой!
Этот чертов упырь говорил это специально, чтобы задеть брата!
Не могла Соня за столь короткое время как-то сойтись с этим типом…..ведь
Про последние два дня жизни девочки и говорить не стоило.
Она не могла бы ходить – не то, чтобы иметь какие-то отношения с мужчиной!
Это просто убило бы её!
Но, тем не менее, я не смог удержаться, и обернулся к Кэти, которая смотрела огромными глазами на меня, судорожно мотая своей головкой, и в ее глазах был тот же шок и неверие, что терзали и мою душу.
– Ты все врешь!!! – зарычал Генри, снова дернувшись, и поверх моих напряженных рук тут же легли крепкие руки Ника, а затем и Дэма, когда мы втроем пытались удержать на месте нашего крепыша, чья сила снова росла подобно животному - быстро и совершенно неуправляемо.
Глава 19.
От этих слов ком стал в моем горле, и тело брата напряглось и обмякло, словно слова этого поганца забрали всю его огромную силу.
Этот Люк действительно знал СЛИШКОМ много.
И, видя, как через голову Генри, Ник покосился опасливо в сторону Кэти, я едва не застонал вслух.
Наши тайны не должны были коснуться девочек. Никогда.
Когда то мы прошли с братом через ад, ощутив на собственной шкуре все грани боли от потери любимых людей от собственного безумия.
Но как же отчаянно хотелось верить, что все это осталось в прошлом!
И больше никогда не затянет нас в бесконечную воронку ужаса и бессилия.
Как же хотелось верить…..
– …я такой, какой есть и не пытаюсь казаться другим. Моя вина в том, что я позволил тебе быть слишком близко к Соне. Но не думай, что я не хочу вырвать тебе все пять конечностей за каждую слезинку боли моего ангела, за каждую капельку ее крови! Ты поплатишься за это и очень жестоко!
– пока голос Люка звучал из телефона, заставляя меня холодеть все сильнее и сильнее, по другую сторону от Генри, который привалился к спинке дивана, словно безвольная кукла, плотно закрыв глаза и тяжело дыша, рычал и давился проклятьями Ник, который клялся придушить собственноручно этого Люка за то, что тот оказался слишком болтливым.
– Но ты сам себя накажешь. САМ. – неожиданно Люк замолчал и мне казалось, что я слышу отрывистое дыхание Сони на заднем плане.
Мужчина молчал какое-то время, прежде чем продолжить - приглушенно и можно даже сказать почти по-дружески, словно вся ярость и запал неожиданно ушли в небытие, когда его мелодичный голос, тяжело выдохнул:
– Я знаю таких как ты, Генри. Это болезнь. И она не лечится. С этим просто нужно научиться жить. Скажу больше, отчасти я понимаю тебя. Иногда сложно держать себя в руках, - голос Люка задрожал и стал напряженным, словно мужчина в тот самый момент боролся с чем-то, - …иногда сделать это просто нереально, - он тяжело выдохнул и резко втянул в себя воздух, снова ненадолго замолчав, прежде чем продолжил, - У каждого из нас была минута слабости, которая становилась отправной точкой в бездну безумия. Это наш грех. Наша обратная сторона луны….