Голод 2
Шрифт:
Я искала глазами взгляд Ника, но он был слишком раздавлен и обеспокоен новыми спазмами Генри.
– Как я могу попасть туда?. – прошептала я в конце-концов, твердо намереваясь во что бы то не стало попасть в это жуткое заведение, чтобы не только найти мою Соню, но и выяснить что случилось с Ричем у него самого.
– Я не знаю точно, - прошептал мне в ответ Ник, так же опираясь щекой о голову Генри, и теперь я отчетливо видела, что он сдался. Он не будет больше пытаться отговорить меня, - Я никогда не был там. Ричард и Дэмием попали туда по приглашению,
– Ты не помнишь его?
Мой мозг судорожно работал, и я очень старалась не обращать внимания на собственную дрожь и не отступающую тошноту, чувствуя жар тела Генри и ища поддержку в голубых глазах Ника.
– А я не могу прийти туда и сказать, что я знаю Рича и Дэма?
– Нет, на сколько я знаю, в таких клубах никто не говорит своих настоящих имен.
Точно. Кажется именно об этом пару дней назад говорил сам Дэмиен.
Почему уже тогда я не поняла, что он знает слишком много о запретном мире, в который невозможно даже просто так попасть?
– А ты не знаешь прозвища Рича и Дэма?
Ник лишь молча покачал головой, и мы оба отступили от Генри, когда мужчина зашевелился, разгибаясь и устало глядя на нас.
Эта болезнь съедала его изнутри, превращая глаза в раскаленное пламя.
– Я не могу запретить тебе иди за моим братом, Кэти,- тяжело проговорил Генри, протягивая ко мне руки, когда я шагнула к мужчине, что заменил мне брата, присаживаясь на его колени, и обнимая крепко за могучую шею.
Уткнувшись в его черные волосы, я полной грудью вдыхала его аромат, который всегда дарил мне покой и опору в этом непонятном мире. Его горячие ладони опустились на мою спину, осторожно поглаживая, когда его красивый низкий голос прошептал:
– Просто пообещай мне не потерять себя там….
– Обещаю, - я уткнулась в его колючую от щетины скулу, - Я найду их, Генри.
Я найду Соню – мысленно шептала я – я верну ее тебе.
– Береги себя, ладно?
– погладив его лицо, я попыталась улыбнуться одобряюще и бодро, хотя все внутри меня сжималось от паники, потому что мы прощались так, словно теперь и я уходила на войну.
– Конечно, ты же видишь, у меня лучшая в мире сиделка
– Которая при необходимости может вытрясти всю дурь, - криво усмехнулся Ник, обнимая меня и Генри поверх наших рук.
– Ну, так что, пойдем? – девушка улыбнулась мне, махнув на дверь, которая каким-то волшебным образом приоткрылась, словно сама по себе, впуская нас во тьму, где пахло чем-то сладким и терпким…но таким пугающим.
И видя, как ее фигура шагнула в эту тьму, я судорожно глотнула прохладный воздух улицы, сделав шаг вперед.
– Да….
Радостный голос Дерека был совершенно не к месту, когда наглухо тонированная машина остановилась недалеко от милого аккуратного дома на премилой уютной улице, утопающей в зелени.
Я покосился на себя в отражении зеркала заднего обзора, чтобы увидеть, что, как обычно, снаружи не было не единой
Крепкий чай с лимоном, которым меня усердно поил Джон, прежде чем одеть и усадить в машину, кажется, булькал даже в ушах, давя на мозги, потому что другой причины и объяснения того, зачем я приехал к моей Рози, я не мог найти. К МОЕЙ!
Она была моей по праву той единственной ночи, которую я никак не мог выбросить из своей головы.
Она была моей в израненной душе, когда я понимал, что приехал сюда не за тем, чтобы последовать словам Джона и открыться, а чтобы поставить необходимую жирную точку в истории, которой быть не могло. Я обещал приехать к ней еще пару дней назад. Два дня. 8 часов. 13 минут….и 6 секунд.
Но все, что я мог делать, это нестись после работы к Джону, боясь, что натворю глупости.
Проблема была в том, что Джон был всеми конечностями именно за это, и совершенно не помогал мне держать себя в руках, а голову - в необходимом холоде.
– Я не могу пойти против этого мира, Джон… - твердил я другу в тысячный раз, сидя на его огромной круглой кровати, и глядя на то, как горели его глаза решительностью.
– Можешь! И пойдешь! Ты впервые столкнулся с этим чувством, Рэд! Ты еще не знаешь его силы!
Я лишь упорно отрицательно качал головой, внутри себя понимая, что проигрываю.
Я лечил людей, склеивая по крупицам их разбитые сердца, после неудач в любви, заставляя их жить с новой силой, показывая другой мир…но, черт возьми, только сейчас я на своей шкуре чувствовал, что чувствовали они. Я это чувствовал слишком остро и болезненно, понимая, что лед моей логики трещит по швам и плавится.
– Я знаю, о чем говорю, Джон! Не я решил, что так будет! Меня даже в этом городе быть не должно! Может пострадать моя мама….
Когда Джон резко опустился передо мной на колени, заглядывая снизу в мои глаза, мне казалось, что я окунулся в бескрайнее небо, и мягкий голос друга прошептал:
– Не отпуская ее от себя, Рэд…не ломай. Ты достоин этого. Она достойна. Просто будь рядом. Я разберусь со всем остальным, верь мне…И я верил. Я верил Джону даже больше, чем себе самому, но страх был сильнее.
С трудом удерживаясь оттого, чтобы не потереть рукой ноющую грудь, я всматривался в зашторенные окошки, в каждом из которых горел свет.
Где-то там, в одной из комнат была девушка, которая теплотой своих глаз, своей нежностью и искренностью забрала мое сердце себе за считанные минуты, проведенные вместе.
Джон был прав, в ней не было опасности.
Она была чиста, как ясное небо над нашими головами этим утром. Проблема была в том, что я в принципе не мог быть с ней, так решил не я. А один человек в момент моего рождения. И от того смогу ли я сдержаться и не выдать себя, зависела не просто моя любовь, от этого зависела жизнь моей мамы. Здоровье моей семьи.