Голод 2
Шрифт:
– Ему больно?...
– прошептала я, не в силах даже пошевелиться, чувствуя, словно меня опустили в морозный колодец, и теперь мое тело замерзло и превратилось в лед, вспоминая душераздирающие крики Генри в ту ночь.
Люк молча кивнул, чуть поведя плечом:
– Это боль физическая и душевная. Он учится контролировать свое тело, пока его душа мечется в агонии. Если бы все было проще, и он не сдерживал себя долгое время, нужно было бы лишь решить проблему здесь, - Люк снова показал на голову, - Но битва Генри
Я долго молчала, осторожно рассматривая Люка поверх подушки, которую все еще не могла оторвать от себя, прежде чем насмелилась выдохнуть:
– А ты?..
Его плечи снова напряглись, и голова опустилась в пол, пока я проклинала свой длинный язык, заставивший меня ляпнуть то, что не следовало, ожидая, что сейчас произойдет что-то еще более страшное, чем пришлось увидеть до этого.
– …а мне нужна боль….и кровь, - неожиданно прошептал Люк хрипло, - Моя боль и кровь….и твоя паника.
– НА КОЛЕНИ!
Что-то словно брякнулось об пол, привлекая мое внимание, но, даже всматриваясь в темноту комнаты туда, куда была повернута фигура Люка, я не могла успокоиться, заикаясь от ужаса и всхлипов.
Ресницы снова прилипали друг к другу, пытаясь скрыть от меня это уродливый мир, в котором не было нормальных отношений, но я отчаянно всматривалась в темноту, слыша глубокое дыхание Люка, которое вырывалось из него почти с рычанием.
– Разве я не говорил, что никто не может смотреть на нее?!...
От его ледяного голоса, режущего, словно острие бритвы, хотелось просто потерять сознание в ту же секунду, чтобы только ничего не видеть и не слышать больше.
– Я прошу простить меня, Господин!
Женский голос раздался из темноты.
Он дрожал и срывался, но как бы я не всматривалась в темноту, я никак не могла рассмотреть ее… не могла понять, как мне защитить ее.
– Разве я не говорил, что никто не может входить в эту комнату?!
– …я прошу простить меня, Господин!
Боже, меня тошнило от этого так сильно, что я боялась, что уже не смогу добежать до раковины, глядя, как сжались кулаки Люка с такой силой, что багровая кровь закапала из раненной руки, даже не смотря на повязку.
Откидывая от себя подушку, я пыталась неловко выползти из кровати, путаясь в этом длинном кружевном халате, чтобы хоть как-то отвлечь внимание Люка на себя, и дать этой бедной девушке бежать…бежать без оглядки, как можно быстрее и очень-очень далеко, прочь от этого безумного места.
– Ты будешь наказана!!!
– Люк, пожалуйста! – ноги дрожали так сильно, что казалось, будто меня кусают с пола электрические разряды, когда я кинулась к нему, стараясь привлечь внимание на себя.
Ведь он никогда не трогал меня, может, повезет и в этот раз.
Но когда мужчина склонил голову, глядя на меня, я отшатнулась, услышав,
– Прочь!
– МОЛЧАТЬ!!!!
От разраженного крика Люка в ответ, мир поплыл перед глазами, когда я ухватилась за кровать, чтобы не свалиться мимо нее, наконец увидев белеющую на темном ковре женскую фигуру, которая сидела на коленях, вытянув руки вперед и упираясь лбом в пол, словно молилась.
– Прошу, накажите меня, Господин!
Лишь в тот момент я отчетливо понимала, что голос девушки дрожал не от страха или паники, а от возбуждения.
Она хотела его.
Была готова унижаться, валяясь в его ногах, ради …БОЖЕ!
Новый приступ тошноты был такой сильный, что холодный пот выступил по всему телу, и, зажав рот рукой, я побежала за ширму, туда, где была раковина, и не было этих безумных людей, чьи голоса я продолжала слышать даже сквозь собственные стоны, пока мой желудок выворачивало наизнанку.
– Я накажу тебя, Дубликат, обязательно накажу. Я отстраняю тебя от себя.
Голос Люка был такой же холодный, как и раньше, но эта фраза была сказана с явной насмешкой и удовольствием, словно он упивался тем, как заголосила в ответ та девушка:
– Прошу, только не это! Господин, только не это!!!! Я выдержу всё, что вы скажете, приму любое наказание от вас или ваших людей, но не отстраняйте меня!
– Вон отсюда…ВОН!!
Девушка исчезла, когда ее тихие всхлипы перестали раздаваться в стенах этой комнаты, и я обессилено стекла на пол, не в силах поднять себя от сотрясающей дрожи, или хотя бы вытереть мокрое от холодной воды лицо, слыша за ширмой хриплый приглушенный голос Люка:
– Куколка, прости….
– Пожалуйста, уйди!
Я слышала его резкий выдох и напряженное молчание, ожидая нового выпада, но он наконец тихо произнес:
– Хорошо, как ты пожелаешь. Тебе нужно время, чтобы понять все это.
Я не знаю, когда именно он ушел бесшумно и молча, вздрогнув когда из-за ширмы показалось встревоженное лицо Алессандро и его карие глаза, которые всегда смотрели на меня так по-доброму, и словно извиняясь.
– Идем в кровать, маленькая мисс, ты вся продрогла.
Когда мужчина сел возле меня на корточки, протягивая руки, чтобы помочь подняться, я лишь в панике отшатнулась, судорожно зашептав:
– Нет! Не делай этого! Я не хочу, чтобы тебя коснулась его ярость!
– Не коснется, мне можно, - улыбнулся подбадривающее Алессандро, осторожно поднимая меня на ноги, помогая добраться до кровати, и бережно укрывая черными шелковыми простынями, когда я нехотя вернулась на свое обычное место обитания, сворачиваясь в тугой клубок и укрываясь до самого подбородка, словно простыня могла отгородить меня от этого ужасающего мерзкого мира.