Голод суккуба
Шрифт:
— Вот именно! Даг, что мне делать?
— Не знаю, Кинкейд. Уверен, ты сама разберешься. Можно начать с вопроса Мортенсену, зачем он выставил свои фантазии на всеобщее обозрение. — Он попытался ущипнуть меня за щеку, но я увернулась. — Что до меня, так мне еще на репетицию. Завтра важное выступление. Увидимся.
После чего я продолжила влачить свою жалкую смену. Зная теперь, откуда эти взгляды, я окунулась в омут унижения. Я ненавидела праздные домыслы, не хотела, чтобы люди думали обо мне такие ужасные вещи. То есть не то
Вот почему я, по мере возможности, старалась носа не казать из кабинета, выходя лишь когда без моей помощи было не обойтись, а заодно проверяя, не вернулся ли Сет. Наконец, за пару часов до закрытия, я увидела, что он снова устроился за своим столом. В ярости я уселась напротив, совершенно не заботясь о том, что подумают другие, увидев нас вместе.
— Почему ты сделал это? Зачем ты меня так изобразил?
Сет выглянул из-за ноутбука; по его лицу было понятно: о чем бы он сейчас ни писал, это занимало его куда больше, чем я. Хотя можно не сомневаться, что именно я нахожусь в центре оргии из его нового романа.
— Что?
— Рассказ! — Я изо всех сил хлопнула журналом об стол. — Ты описал меня. Дженевьева — это я.
— Нет, не ты, — заморгал он.
— Ах, неужели? Почему же наши имена начинаются на «Д»? Почему мы одинаково выглядим?
— Ты вовсе на нее не похожа!
— Половина магазина так не думает. Они считают, что она — это я! Они думают, что это мы с тобой неизвестно что вытворяли в лифте.
Наконец лицо его осветилось пониманием и, к моему ужасу, расплылось в улыбке:
— Правда? Как забавно.
— Забавно? Это кошмарно! Они все теперь считают меня садомазохистским чудищем.
— Фетида, — мягко начал он, по-прежнему омерзительно безмятежный, — я…
— Никаких Фетид. Это не поможет.
— Я написал этот рассказ примерно полгода назад. Задолго до того, как встретил тебя. В издательском мире все происходит не так быстро.
— Допустим, но они-то этого не знают. — Я готова была разрыдаться.
— Никогда и никого я не стал бы описывать столь откровенно.
— Да? Что ж, этого они тоже не знают. — Я в жалкой позе скорчилась на стуле.
Сет вздохнул, его янтарно-карие глаза глядели на меня с состраданием.
— Слушай, хочешь, я что-нибудь скажу? Объясню им, что это вовсе не ты?
— Господи, да это же еще больше убедит их, что это именно я. А кроме того, что ты собираешься делать, созвать пресс-конференцию, чтобы обелить мое имя?
— Прости меня, — серьезно проговорил он. — Я и представить себе не мог ничего подобного.
Он поколебался.
— Ты… ты… не передумала насчет завтрашнего вечера? Я хочу сказать… если ты не…
Разве я могла устоять перед столь восхитительной застенчивостью?
— Нет, — ответила я. — Я
Он собрался что-то сказать, но передумал. Мне показалось, он хотел упрекнуть меня, что я принимаю все слишком близко к сердцу, но моя испепеляющая ярость заставила его передумать. Сет вовсе не был склонен к конфронтации. А может, принимая во внимание мое нынешнее настроение, просто не был дураком.
— Ладно, — наконец сказал он. — Встретимся там.
— Джорджина?
Подняв голову, я увидела Пейдж с выражающим крайнюю степень неодобрения лицом. Я даже не заметила, как она подошла. На ней был изумительный негнущийся костюм в стиле восьмидесятых, на этот раз фиолетовый, что в сочетании с ее темной кожей выглядело просто ошеломительно.
— Могу я поговорить с тобой несколько минут? — мрачно проговорила она. — Конфиденциально?
Я последовала за ней в ее кабинет, где она плотно затворила дверь. Ничего удивительного, на столе лежал экземпляр «Американской тайны».
— Итак, — решительно начала она, — до меня дошли некие слухи…
— Черт с ними. Это не я.
Я пересказала ей разговор с Сетом. Закончила, более чем уверенная, что убедила ее в своей невиновности, хотя омерзительные истории, витавшие во вверенном ей коллективе, по-прежнему тревожили ее.
Раздумывая о том, что делать, Пейдж побарабанила по столу покрытыми красным лаком ногтями и, наконец, подала голос:
— Со временем следует донести это до сотрудников. Хотя они и так успокоятся. А вот что мне не нравится, так это выводы, к которым способны прийти посторонние. Ты действительно похожа на этот персонаж, и любой прочитавший рассказ может сделать ту же ошибку. Я не желаю, чтобы пошли слухи, будто Сет работает здесь, потому что вдобавок пользуется сексуальным расположением наших сотрудников.
— О господи.
Я закрыла лицо руками, гадая, как это знаменитости справляются со своими по-настоящему крупными скандалами. Этот маленький был достаточно неприятен. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Это разрушало красоту, которую пытались построить мы с Сетом.
— Полагаю, что в данном случае лучше всего… Тут лицо ее исказила гримаса, а рука вцепилась в живот.
Я бросилась к ней:
— С вами все в порядке?
Она кивнула, пытаясь выдавить улыбку:
— Это… ничего.
— Вот так ничего! Вам нужно обратиться к врачу… или хотя бы пойти домой.
— Нет-нет, это пройдет. Не говоря уж о том, что у меня масса работы. Нужно составить новое расписание и просмотреть кое-какие инвентарные данные.
— Это безумие. Я могу все сделать сама.
Она покачала головой, но я настаивала на своем. В конце концов Пейдж уступила, что только подтверждало, что дело серьезное. Тот, кто сталкивается с ней лоб в лоб, редко выходит победителем.