Голод суккуба

Мид Райчел

— Утешил, называется…

— Прости.

— Ладно, все в порядке. Хорошо, что есть с кем это обсудить. Больше никто — никто из бессмертных — этого на самом деле не понимает.

— Конечно нет, — фыркнул он. — Куда им.

Я промолчала в знак согласия, и он одарил меня сердечным взглядом:

— Не то чтобы друзья твои нехороши. Есть здесь еще бессмертные, с которыми можно поговорить? Какие-нибудь суккубы или инкубы?

— Несколько вампиров и низших демонов, но они те еще. Совсем не такие компанейские, как

мои приятели. Также у меня есть несколько смертных друзей. Но это все не то.

Я постаралась улыбнуться.

— Они — это не ты. Мне тебя не хватало. Бастьен взъерошил мне волосы, заработав осуждающий взгляд моей кошки Обри.

— Мне тебя тоже не хватало.

— Так ты расскажешь, что происходит?

Он тут же повеселел:

— Теперь, после всего услышанного, не уверен, что тебя это заинтересует.

— Все же попробуй.

Соскользнув с дивана, Бастьен приблизился ко мне вплотную:

— Ты когда-нибудь слышала о Дейне Дейли?

— Я же не на Луне живу. Выбираю ее в первую очередь, когда сижу за рулем и чувствую, что соскучилась без консервативной коммерческой болтовни.

Я не считала нужным скрывать презрение. В придачу к навязчивой рекламе обветшалых семейных ценностей радиоведущей Дейне Дейли нравилось подпустить в свои ток-шоу чуть завуалированные расизм, гомофобию и даже сексистские выпады. Я ее просто не выносила.

— Ты знаешь, что она живет в Сиэтле?

— Конечно. Удивительно, как до сих пор жилье там не подешевело.

— Забавно, что ты об этом упомянула. Соседний дом как раз выставлен на продажу.

— Ну и?..

— Ну и наши работодатели его приобрели.

— Что?

Он ухмыльнулся, понимая, что подцепил меня на крючок:

— Слушай внимательно, Цветочек, потому что это хорошая роль. До нас дошли слухи о бывшем мойщике бассейна миссис Дейли в Сан-Диего. Он утверждает, будто у них были «романтические отношения».

Я вспомнила рекламный плакат с ней и ее мужем-политиканом:

— Ты видел мистера Дейли? Я бы тоже предпочла мойщика. Так что со слухами?

— Ну, сама понимаешь. То же, что всегда бывает с неподтвержденными слухами. Постепенно угасли, никаких последствий.

Я выжидающе помолчала.

— Ладно, а что же у нее дома?

— Ну, как ты верно заметила, муж у нее не подарок. Разумеется, она не собирается разводиться, ничего такого, что может бросить тень на его политическое будущее или ее ханжескую радиоборьбу за семейные ценности. Но… порок оттуда никуда не делся. Если она сбилась с пути однажды, бьюсь об заклад, ее снова можно соблазнить.

Я застонала, когда все части сложились в единое целое:

— Например, красивому обходительному соседу?

— Обходительному? Право, ты слишком добра.

— Так что же будет потом?

— А потом мы просто позволим уликам сделать свою работу.

— Уликам?

— Ну да. Мы не пойдем по пути мойщика бассейна.

Когда я управлюсь с прославленной миссис Дейли, ввергнув ее в плотские наслаждения, превосходящие самые необузданные мечты, будет работать камера. Мы снимем все это в назидание потомкам, а затем отдадим в прессу. Полное разоблачение, вечный позор. Нет больше радиоимперии, проповедующей массам возвращение к чистоте и благопристойности. Да и политическая кампания ее мужа изрядно пострадает, откроется дверь для всяких либеральных выскочек, желающих занять его место и, наконец, вернуть эту сферу в коррупционную колею, давно ожидающую своего часа.

— Надо же, все как по нотам.

— Сомневаешься в безупречности этого плана? — уставился на меня он.

— Не знаю. Фактор напористости я оценила, но думаю, даже для тебя это слишком. Не могу вообразить, что Дейна Дейли падет с такой легкостью.

— Это уж мне предоставь.

— Твое самомнение просто невероятно.

Он засмеялся и притянул меня к себе.

Его руки уютно легли мне на плечи. Привычно. Успокаивающе.

— Прими как есть. За это ты и любишь меня.

— Ага, ты словно брат, которого у меня не было. Такой, что никогда не подведет.

В глазах его сверкнула насмешка:

— И снова ты опередила меня. Я хочу, чтобы ты увидела меня в действии — не говоря уж о том, чтобы составить мне компанию, пока я здесь. Ты приедешь ко мне — в качестве сестры Митча.

— Кого?

Внезапно Бастьен перевоплотился. Знакомые черты преобразились, не оставив и следа от распутного инкуба. Метр девяносто ростом, широкоплечий, русоволосый и с небесно-голубыми глазами. Его лицо едва утратило выражение смазливого мальчугана, приобретая черты опытного самоуверенного мужчины чуть за тридцать. Когда он улыбнулся, блеснули превосходные зубы.

Он подмигнул и объявил вкрадчивым голосом киногероя:

— Митч Хантер.

Теперь без всякого акцента.

— Полагаю, к этому имени ты подобрал столь же броский титул? « Митч Хантер, доктор медицины» или «Митч Хантер, частный сыщик»? Вполне подходит.

— Не-е. Я, разумеется, консультант. Всякому придется по душе такая неопределенная, однако хорошо оплачиваемая, беловоротничковая работа.

— Ты, с одной стороны, как из гольф-клуба, а с другой — будто после смены за стойкой в «Макдоналдсе».

— Издевайся сколько хочешь, а Дейна не устоит. А теперь покажи, на что способна ты.

— Шутишь?

— Похоже, что я шучу? Раз уж ты собралась меня навестить, должна приобрести хоть какое-нибудь семейное сходство.

Я встала, внимательно изучила его черты и перевоплотила свое изящное тело в более высокое, более атлетическое, с длинными светлыми волосами.

Он тщательно меня осмотрел и покачал головой:

— Слишком прелестна.

— Что? Само совершенство.