Голод суккуба
Шрифт:
— Фестиваль, — поправила я. — Это фестиваль.
— Как бы то ни было. Ты все сделала замечательно, хоть и слегка неортодоксально. Так быстро все устроить и сделать такой внушительный оборот. — Она покачала головой. — Это просто сверхъестественно.
Услышав такое наречие, я смущенно поежилась.
— Это надо было сделать.
— И ты это сделала. Так же, как делаешь здесь и массу других замечательных вещей. Вещей, которые нас очень впечатляют.
— Да ладно, — сказала я, вдруг почувствовав себя неловко
— У тебя было много удачных дней, Джорджина, — проговорил Уоррен. — Недели напролет ты работала с неполным штатом. Ты руководила работой в одиночестве, когда некому было тебя поддержать. Ты управлялась с одним кризисом за другим — и речь не только о фестивале. Я говорю и обо всей этой истории с Дагом.
Я выпрямилась на стуле:
— Что вы собираетесь делать? Вы же не хотите его уволить? Потому что он не совсем… Я хочу сказать, были смягчающие вину обстоятельства. Сейчас ему лучше. Он самый хороший сотрудник, из тех, что у вас были.
— Мы с ним поговорили, — невозмутимо ответила Пейдж. — И он пока остается, хотя сам прекрасно понимает, что у него сейчас что-то вроде испытательного срока.
— Правильно, — с облегчением вздохнула я. — Это действительно правильно.
— Я рада, что ты так считаешь, потому что именно тебе предстоит им руководить.
— Мне… что?
Я совершенно запуталась и только переводила взгляд с одного на другую в ожидании развязки.
— Как ты, наверное, догадываешься, беременность оказалась куда сложнее, чем ожидалось. Ребенок здоров, и роды должны пройти нормально, но приходится исключить определенные факторы риска. И один из них, к сожалению, работа.
Я смотрела в недоумении. Пейдж взяла меня на работу. Она не может уйти.
— Что ты такое говоришь?
— Я говорю, что не могу здесь больше работать.
— Но… когда ребенок… ты сможешь вернуться, так?
— Я не знаю, но не собираюсь держать за собой место. Я увольняюсь, и мы хотим, чтобы ты заняла мое место.
— В качестве управляющего, — добавил Уоррен, как будто это и так не было ясно.
— Я… прямо не знаю, что сказать.
— Ты, естественно, получишь прибавку к жалованью, — продолжила Пейдж. — А на твое место мы наймем кого-нибудь еще. Ты примешь на себя мои обязанности.
Я кивнула. Я знала все ее обязанности — особенно с тех пор, как начала исполнять их несколько недель назад. В них входило больше писанины, чем общения, но Пейдж много работала в залах и общалась с остальными. Ее работа тоже была связана с людьми, но по-другому. Теперь у меня не будет равных и никого надо мной, за исключением Уоррена. Это может отразиться на отношениях с сотрудниками после работы, а в особенности на моих дуракаваляниях
С другой стороны, у меня будет гораздо больше свободы действия и власти. Пейдж планировала все встречи с писателями и рекламные мероприятия, почти как я свой фестиваль. Это интересно. Теперь я могу все время этим заниматься. Я могу придумывать что-то новое. Это заманчиво, даже очень. И на самом деле в трудностях тоже есть своя привлекательность. Мне это внове и совсем по-другому, чем прежде. Я прожила столетия и знаю опасность неменяющегося образа жизни. У меня достаточно опыта и образования, чтобы занимать очень влиятельные должности — и я занимала их в прошлом. На этот раз я выбрала работу поспокойнее; готова ли я идти дальше?
Решение было принято, но когда я увидела, в какое беспокойство привело их мое молчание, то не смогла удержаться, чтобы слегка их не поддразнить:
— Получу я собственный кабинет?
Оба напряженно кивнули, решив, что именно это удерживало меня.
— Ох. Ладно. Принято.
Вечером я возвращалась домой, размышляя о новой работе. Мне будет не хватать Пейдж, но чем больше я об этом думала, тем больше меня вдохновляла перспектива стать управляющей магазином. Естественно было отметить это событие, так что я позвонила Хью и вампирам и мы встретились в городе. С ними было весело, но если честно, я предпочла бы отпраздновать с кем-то другим. Из-за поздних возлияний я проспала все утро. Проснулась оттого, что Обри разлеглась на моей шее, чуть не придушив меня, в позе, удобной только кошке. Часы показывали полдень, и я лежала под теплым одеялом, размышляя, чем бы заняться. Магазин был закрыт. Это был День благодарения.
Зазвонил телефон. Я потянулась за трубкой, едва избежав когтей Обри.
Я уставилась на высветившееся на дисплее имя Сета, словно оно там появилось по волшебству. Глубоко вдохнув, я ответила.
— Счастливого тебе дня рождения, — сказала я, пытаясь казаться бодрой и не слишком оцепеневшей.
Последовала пауза, а за ней удивленный смешок. Я не знала, чего ожидать от нашего первого разговора после драматических событий последней недели, и его смех ничего не объяснял. Разве что это был горький смех, и сердце мое истекало кровью и молило о прощении.
— Спасибо, — сказал он, и голос его чуть отрезвил меня. — Но я, хм, тебе не верю.
— Чему не веришь?
— Что ты желаешь мне счастливого дня рождения.
— Я просто сказала, что думаю.
Последовала долгая тишина. Моя тревога росла с каждой секундой.
— Желай ты мне счастливого дня рождения, пришла бы праздновать.
— Праздновать, — тупо повторила я.
— Да, не помнишь? Андреа тебя приглашала.
Я помнила. Всю неделю я думала об этом не переставая.