Голод. Последний вампир
Шрифт:
Том почувствовал облегчение, услышав звонок в дверь.
— Мы вовремя закончили, — сказал он. — Вот и еду принесли.
— Нам следовало бы подождать...
— Мы не могли.
Рассмеявшись, она встала и накинула халат.
— Где твой бумажник? У меня нет ни цента.
— В брюках. — Он смотрел, как она роется в одежде на полу, берет деньги. Взяв у посыльного коробки, она все расставила на столе в их небольшой столовой. Он последовал за ней, решив пренебречь одеждой. Они проголодались и съели все до
Том замерз, надел халат. После обеда они безуспешно старались занять себя телевизором
— Ты что-то притихла, — сказал он наконец. Он ощущал какой-то неясный страх — боялся нарушить молчание. Но еще больше боялся он продлить его.
— Я думаю о лаборатории, — ответила она, подняв колени к подбородку и обхватив их руками. — Думаю о том, что же, Бога ради, могло случиться с этим резусом.
— Даже сейчас?
Она взглянула на него изумленно.
— А почему бы и нет? Мы же закончили заниматься любовью, разве не так?
— Как скажешь.
— Том, ты же знаешь, я всегда... готова. Даже и не думай, что это не так.
— Я знаю, я слишком приземлен.
— Да, но это не значит, что я не рада твоей любви. Мы просто уже закончили. Естественно, мне бы хотелось поговорить о лаборатории. Это ведь моя другая жизнь. И если Хатч...
— Да что Хатч! Он у меня в руках. И потом, твоя работа имеет такое невероятное значение, что он уже ничем не сможет помешать. Ты получишь свои ассигнования.
— Надеюсь.
— Поверь мне. Все будет так, как раньше, я все сделаю.
— Я верю тебе. — Она скользнула к нему — он сидел, облокотившись о спинку дивана, — и пристроилась рядом, склонив голову ему на плечо. — Верю во всем и всегда.
В ее словах звучала такая искренность, что страхи его почти исчезли.
— У тебя есть все основания мне верить, — сказал он. — Я бы скорее умер, но не допустил бы твоего провала.
Она поцеловала его руку.
— Это самое прекрасное, что в тебе есть. Ведь каждое твое слово — правда.
И в тот момент он в этом не сомневался.
— Это так, — сказал он.
Они сидели молча, тесно прижавшись друг к другу. Было тихо, лишь с улицы время от времени доносились отдаленные звуки сирен, автомобильные гудки да вздохи ветра.
— Мне кажется, в последнее время мы как-то избегали говорить о лаборатории, — наконец сказала Сара. — По крайней мере, я.
Том совершенно четко понимал, что она имеет в виду. Лаборатория была местом смерти. Он молча кивнул.
— Я все еще не могу в это поверить. Что могло стать причиной столь внезапного разложения? И оно произошло так быстро! Даже смотреть было страшно.
— Это будет великое открытие, Сара. Огромный рывок вперед.
— Вперед — но куда? Ведь под конец — перед смертью, я имею в виду, — эта обезьяна превратилась в совершенного зверя,
— Тебе не кажется, что ты фантазируешь? Она мотнула головой.
— Я превратила эту обезьяну-резуса во что-то совершенно дикое. И вряд ли это только мои фантазии.
Сон отпустил Мириам в три часа утра. Она снова Спала в комнате на чердаке, заперев дверь. Она открыла глаза. Полнейшая темнота окружала ее — чего нельзя было сказать о тишине. Со всех сторон доносилось поскребывание, шепот, неустанное шевеление. Страшно даже представить, как они сидят в своих сундуках, так близко от нее... А она здесь Спала!Она поскорее включила свет.
Но ни свет, ни крепость сундуков — ничто сейчас не могло успокоить ее. Она поспешила выбраться из комнаты, прошла чердак, ступила на лестницу... И остановилась, чтобы прислушаться. Прежде чем идти, надо определить, где Джон.
Мириам обладала тонким слухом. Вне всяких сомнений, в доме его нет. Печь в подвале еще не остыла, а он снова пошел на охоту. Она взглянула на часы. И восемнадцати часов не прошло, как он схватил этого ребенка из местных. Скоро он иссохнет, станет легким, хрупким — как бумага, — и она сможет легко справиться с ним.
Мириам надеялась, что он будет осторожен. Это первое правило выживания — хватать лишь тех, кого не разыскивает полиция, иначе полиция никогда не прекратит поиски. И более чем глупо в эти времена хватать детей.
Она спустилась в библиотеку и открыла панель в стене, за которой находилось управление ее охранной системой. Датчики по периметру функционировали, но электростатические щиты были выключены. Она их включила. Он сделает ошибку, если попытается войти в дверь, — удар тока на некоторое время лишит его сознания, и она сможет наконец сделать то, что должно быть сделано.
Затем она достала бумаги, полученные от агента по найму, информацию о здании Эксельсиор-Тауэрс. Она тщательно рассмотрела план квартиры — такой же, как у Сары Робертс, — запоминая расположение комнат.
Следующим шагом проникновения в жизнь Сары должно было стать прикосновение.У людей чувство прикосновения атрофировалось. Они называли это экстрасенсорным восприятием, ошибочно полагая, что это способность читать чужие мысли. Но это скорее было способностью сочувствовать, делиться эмоциями. Прикосновением можно передать любовь и можно — если контролирующий партнер этого хотел — пробудить ужас.