Голод. Трилогия
Шрифт:
– Привет, придурок, – крикнул Теренс ван Аальтен.
Родители Теренса были фермерами. Его семья выращивала яблоки еще тогда, когда Всадник без головы прискакал из Сонной лощины, которая находилась в тридцати милях к югу отсюда.
– Привет, Яблочко.
Великолепная Виктория Гандерсон посмотрела на Яна таким невидящим взором, что его даже бросило в дрожь при мысли о том, что он, наверное, стал невидимкой. Ян наклонился к ее уху.
– Полижи мой член.
Ее глаза округлились. Скандал на всю чертову Ист-Милльскую
– Что ты так удивленно на меня уставилась. Я дам тебе доллар, – он заморгал глазами. – Я та-а-ако-о-ой сладенький.
– Ты хочешь, чтобы тебя опять побили, Выскочка, – заметила она. – Этого хочешь?
– Обожаю наказания.
Керри Логан наклонился к микрофону и объявил:
– Эта… ышо ра-а-а-азо-о-о-ок… – он откинул голову назад, затем наклонился снова, – а-а-а-азо-о-о-ок…
Где-то за сценой сидел Малыш Берли и убирал громкость микрофона, каждый раз, когда «Дрянные мальчишки» из скаутского отряда «Орлы» пытались пропеть:
– Такая дря-я-я-я-янь!
Ян подумал, что ему неплохо бы тоже направиться туда и помочь в этом Малышу Берли. К тому же у парня иногда можно раздобыть немного странных маленьких пилюль. Ян этим не увлекался: сыну офицеров разведки нельзя позволять себе что-либо подобное, если он уважает их допуск к секретной работе. Но само наличие таких таблеток в кармане поможет добиться расположения некоторых красоток, дергающихся на танцевальной площадке. Таблетка “X” обеспечит разговор в глубине его машины. Правда, приборная доска может этому помешать, но, в конце концов, у любой красотки есть дом.
Айри Дирборн пахла как какой-то чудесный фрукт, это был аромат настоящей женской прелести. Он наклонился к ней и сказал:
– Твои духи пахнут, как собака во время течки.
– Посмотри, какая царапина, – она протянула руку.
Девушка порезалась о пластиковый стакан, который валялся на полу около ее хорошенькой ножки. Ян поднял его и поцеловал, но на самом деле сделал это только для того, чтобы еще раз почувствовать ее запах. Очень странно – быть таким восприимчивым к запахам, но с этой своей особенностью он перестал бороться.
Она взяла стакан.
– Спасибо.
– Через неделю от прикосновения моих губ у тебя будет меланома, – прошептал он ей в ухо.
– Это еще что такое?
– Рак.
Сон: он живет в Челси рядом с доками, в одном из тех огромных заброшенных зданий, где устраивают подпольные тусовки. Он устроил самую крутую тусовку, потому что он -
ЛИЧНОСТЬ. О да, у таких примерных мальчиков должно хватить нервов на это. Но его мать и отец… их работа нацелена на то, чтобы не случались определенные вещи, например подобные тусовки.
Чтобы пройти в будку звукооператора, надо было подняться на сцену, и, едва Ян там оказался, какой-то придурок издал дикий визг и забился в утрированном припадке.
– Только попробуйте укусить меня! – взвыл Ян, пробираясь в темное крыло кулис.
Керри подпрыгнул и завилял бедрами. Тем временем Ян нашел кабель питания и несколько раз вынул из розетки и вставил обратно электрическую вилку, прислушиваясь к тому, как гитара Керри то замирает, то оживает снова.
– Эй, там, – послышался голос Керри из динамика. – Я знаю, что за задница нам мешает.
Сказать «задница» со сцены для Керри… дают ли медаль за такое?
Малыш действительно сидел в будке звукооператора, окруженный такими плотными клубами дыма, что его с трудом можно было разглядеть.
– Привет.
Ян зашел в будку.
– Наше вам, – ответил Малыш и протянул ему на удивление тонкий косяк.
Ян опустил ставни и закрыл дверь, после чего отмахнулся от косяка.
Малыш, который был, наверное, самым крутым новичком в Ист-Милле за все времена, скорчился от смеха.
– Господи, ты только послушай – каким он местом поет? – Малыш несколько раз подряд ослабил и усилил звук. – Наверняка готов надрать мне задницу.
– Удачи, – Ян уселся на один из складных стульев, расставленных по всей комнате. – Я, вообще-то, здесь только потому, что мне нужна Х-таблетка.
Малыш беззвучно рассмеялся и закивал.
– И я тоже. И я тоже.
– У тебя что, ничего нет?
– Так ты ничего не получил от этого… как его там… ну… этот, из младших классов? Мой обожаемый соперник.
– Робинсон. Робинсона вроде как родители уложили в кровать. У них появилось подозрение, что он торгует наркотой.
– Эта девочка покончила с собой.
– Какая девочка?
– Робсон, Бритни.
– Бритни Робсон? Да откуда у нее такие деньги?
– Спроси у кокаинового ангела на небе. Она теперь там, – он закатил глаза. – Она отправилась туда ик-ик-ик, – он отчаянно задергался, – прямиком из комнаты с надписью «Только для леди» в «Макдональдсе» на Джилфор-роад.
Бритт Робсон сидела слева от него… И ее больше нет? Неужели правда?
– Разыгрываешь.
Малыш потряс головой.
– Жизнь продолжается.
Яну уже не хотелось никаких таблеток. Керри запел, и Малыш принялся за прежнее.
– Я буду уууааауууааауууаа…
– Я… Господи!
– Ты ходил с ней?
– Нет… нет, просто удивлен. А народ знает?
– Конечно. Но она была… словом, выпендриться любила. Никому нет дела.
Ян ушел с танцев и теперь стоял, запрокинув голову, уставившись в звездное небо. Почему не отменили танцы? Неужели нет никакого трепета перед смертью? Ведь они все знали Бритни, еще вчера девчонка болталась здесь. А теперь она просто еще один мертвый подросток, жертва. Это как на войне. На войне, когда кто-то умирает, танцы не отменяют.