Голод
Шрифт:
Сегодня она снова ему снилась, он очнулся на влажных простынях, горячий от желания, потный, будто пробежал десяток километров. И чтобы избавиться от сладкого наваждения, пришлось провести пол часа в душе, работая рукой. Позорище. Направляясь в столовую, Сеск думал о шелковистых волосах, в которых путались пальцы. В его ночных фантазиях она ласкала его, целовала, страстно облизывая и посасывая, будто самое вкусное в мире мороженое. Оставляя след горячих губ на чувствительной коже, Нина сводила его с ума, но все это было лишь частью ночных грез, не более.
Называйте это как хотите: завистью, похотью, низменным инстинктом, извращением, хоть дерьмом
Подходя к столовой, он услышал аплодисменты и поморщился. Опять чей –то день рождения? Сколько можно рождаться? Говорить поздравления совсем не хотелось, как и жрать очередной торт.
Но то, что он увидел, когда вошел в залитое светом помещение, его крайне удивило. На стуле, в самом центре зала, стояла Тай-Ая и жонглировала сразу четырьмя стаканами, а все присутствующие футболисты ей хлопали. Это еще что такое? Иногда девушки приходили в клуб, приводили детей и даже обедали. Но устраивать цирковое представление? Такого он не помнил. Сеск мог жонглировать тремя апельсинами, но четырьмя стаканами - это круто. Когда дверь за спиной Фабрегаса хлопнула, их глаза встретились, и девушка потеряла концентрацию. Cтекло полетело на пол, со звоном разлетаясь на осколки. Откуда-то справа возник Аспиликуэта, подавая ненормальной девице руку и несколько раз спросив не порезалась ли она. В этой команде Сеск не был капитаном, но вот в Арсенале за подобное шапито он убил бы всех присутствующих. Фабрегас уткнулся в свою тарелку, пусть делают что хотят. Работники столовой засуетились, собирая осколки, а Сеск застучал вилкой.
Все-таки познакомилась с ним, и, похоже, у них все взаимно. Впрочем, это не его дело. Аспиликуэта смеялся, прижимаясь к ней и в тысячный раз спрашивая, не поранилась ли Тай-Ая. Они сидели напротив испанца. Прожевывая листья зеленого салата, Сеск не сводил глаз с новоиспеченной парочки, почему-то было интересно.
Сесар повернул ее лицо за подбородок и поцеловал в губы, не в засос, как сделал бы сам Фабрегас, а лишь слегка чмокнул. Сеск усмехнулся. Смотри, какая шустрая, и когда только успела? Неприятно было думать, что девушка, которая смогла его заинтересовать, теперь целовалась с другим. Легкое, едва уловимое ощущение, что его обокрали, заставило снова взглянуть в их сторону. В этой шальной девице искрился огонь, который хотелось потрогать руками, впрочем, думать об этом было лень, и Сеск швырнул салфетку на стол.
Когда закончилась тренировка на улице шел проливной дождь. Направляясь домой, Сеск аккуратно выехал с парковки. Он мечтал немного вздремнуть, а потом сходить куда-нибудь вечером. Выворачивая на дорогу, он заметил автомобиль с поднятым капотом, и девушку, почти наполовину торчащую из машины. Тонкие ножки в туфлях на каблуках болтались над землёй. Смотрелось довольно забавно. Сеск проехал мимо, и даже обрызгал ее из лужи, получив в след пару ласковых. Он вспомнил эти слова, так выражался его бывший одноклубник Андрей Аршавин. Сеск рассмеялся и дал задний ход. Конечно, он узнал ее. Тай-Ая злила Фабрегаса. Возможно, потому что в какой-то момент времени он решил, будто она у него в кармане, а теперь она оказалась в чужих штанах.
– Помочь!?- опустил Сеск стекло.
Девушка была полностью мокрой, волосы висели сосульками, пышная юбка прилипла к ногам. Зверьком глянув на Сеска, она задержалась на его лице, а потом
– Любитель чужих жен, спасибо, обойдусь.
– Ну как хочешь, - поехал вперёд Сеск, снова обрызгав ее, но на этот раз специально.
Бесило то, что она так легко говорила о Нине. У него была тайна, а теперь девица издевалась над ним, причем без зазрения совести.
Захотелось наговорить гадостей в ответ, потому он дал задний ход.
– Твоему кавалеру плевать, что ты застряла на дороге?
Тай-Ая вылезла снова, только сейчас Сеск обратил внимание, что дождь полностью промочил белое платье, в котором была девушка. Но намокло не только платье, но и нижнее белье. Сквозь белоснежную ткань лифчика виднелась красивая полная грудь и горошинки розовых сосков.
Сеска повело, темпераментный по натуре он почувствовал, как заныло в паху. И все же хотелось с ней поругаться, она не имела права просто так вертеть на языке его страшную тайну.
Сеск высунулся в окно, положив подбородок на руки, мимо проезжающие машины гудели, сигналя ему.
– Как тебе удалось заполучить Аспиликуэта?
– Он приходил ко мне на челлендж, - не выглядывая из под крышки капота, пробубнила девушка.
Тай-Ая что-то дернула, и из капота повалил дым, она вскрикнула, а Фабрегас выбежал, оттягивая ее от машины.
– Может хватит!? Взорвешься вместе с тачкой!
Он схватил ее за запястья, оттаскивая от автомобиля.
– Я могу починить!- вырывалась девушка, зажигая внутри огонь своими плавными телодвижениями.
– Вот же упрямая, - прошептал Сеск, прижимаясь к ее мокрой груди.
– Так значит ты заманиваешь футболистов на свой челлендж, чтобы трахнуть?
Что он нес? Почему грубил? Он видел ее третий раз в жизни и, уж конечно, не имел права осуждать. Она могла переспать хоть со всей командой, если заблагорассудится. Но Сеска почему-то бесила эта идея. В каком-то безумии, он поднял руку и сжал ее мокрую грудь, лаская сосок сквозь влажную ткань.
Маленькая хрупкая Тая-Ая выкрутилась из цепких объятий и врезала Фабрегасу по лицу.
– Я еще не спала с Сесаром, хотя это и не твое дело. Почему мы вообще об этом разговариваем? Я тебя не знаю, - проследив взгляд испанца на своей груди, она скрестила руки, - ты меня не знаешь. Мы выпили и…
– И поцеловалась, - потер он занывшую щеку.
Второй раз в жизни получил пощечину и снова от русской, какая ирония...
– Это ты накинулся на мой рот и хватит меня лапать!
– Я спас тебя от взрыва, - возмутился Фабрегас, при этом его испанский акцент вырвался наружу особенно сильно.
– Какого взрыва? – вскрикнула девушка, а Сеск опять схватил ее за руки, не понимая зачем это делает.
– Я тебе говорила, что мне нравится Сесар.
Сеск улыбнулся.
– Тогда скажи, что тебе не понравилось и дело с концом.
Фабрегас не заметил, как промок сам, черт, а этот томный взгляд черных глаз заводил его. Он вспомнил как целовал, оживил каждое движение языка у нее во рту.
Таня снова замерла, Сеску показалось, что она даже дышать перестала, разглядывая его лицо, глаза, губы… Он мог поклясться на что угодно, она тоже думала о том поцелуе. Не понимая, почему между ними это произошло. Таня не желала принимать очевидное, она нервничала, продолжая смотреть на него. Топталась на месте, то опуская, то подымая руки. И вдруг она сказала то, чего Сеск никак не ожидал.