Голод
Шрифт:
Факел за это время успел затереть символ с крестом. Туман стал немного гуще, а твари – заметно ближе. Мы с удвоенным рвением принялись за дело. Вода из плошки закончилась быстро. Сбегать за второй я уже не успевал.
– Господа, - раздался вдруг голос. – Я тут еще воды принес, если надо.
Мы с Факелом дружно вскинули голову. В проходе стоял ямщик с почты Дубровника. В руках он держал ведро с водой.
– Слава Богу! – дружно выдохнули мы.
Я выхватил у него ведро, и полил на кольцо. Факел, проползая за струей, тер платком и ладонями все символы на пути, и они гасли один за другим. Проход в кольце затягивался туманом. Я еще успел заметить, как близ кольца по ту
Затем их скрыл туман. Мы дотерли символы, и он вновь исчез, но теперь за ним была не серая равнина, а просто выжженная земля.
Эпилог
– Ты откуда тут взялся-то, мил человек? – спросил Факел у ямщика, пока мы, грязные и усталые, сидели рядком на краю кольца и переводили дух. – Тебя нам не иначе Господь послал.
– Да не, господин хороший, - спокойно ответствовал ямщик. – Староста наш.
Когда колонна беженцев оторвалась от горгулий, староста приказал ямщику доставить нам остатки динамита. Мол, инквизиторам нужнее. А может, просто страшно стало находиться рядом с таким грузом. Там этих остатков целая телега была. Потом староста с этим приказом пытался примазаться к уничтожению гнезда, мол, способствовал, но инквизиторы его строго завернули. Гнездо записали на нас троих.
– А я что? – рассказывал ямщик. – Мне сказано, я и повез.
– А нас как нашел?
– Так дым увидел, - сказал ямщик. – Ну, думаю, где дым, там чего-то жгут, а стало быть, инквизиторы где-то рядом.
Я усмехнулся. Факел нахмурился. А ямщик спокойно поведал, как он приехал, а тут пожар. И горгульи вокруг вьются. Уже и на ямщика с его грузом нацелились.
– Думаю, чего мне зазря пропадать? – сказал он. – Запалил шнуры на динамите, а птички эти раз, и врассыпную.
Осознав, что ему выпал шанс на спасение, ямщик быстренько выпряг своих лошадок и увел их в лес. Динамит взорвался. Телегу разнесло в пыль, как и ворота, перед которыми она была брошена. Какое-то время ямщик прятался в зарослях, не зная, что ему дальше делать, а потом приметил, как я выскочил за водой. Ну и решил помочь.
– За это вам огромное человеческое спасибо, - сказал я.
– Ну так пожалуйста, - отозвался ямщик. – Только господа хорошие, мне тут рассиживаться некогда, у меня там лошадки…
И мы пошли спасать лошадок. Ничего с ними, кстати, не случилось. Когда мы выбрались на поверхность, гнездо уже прогорело и рухнуло. Горгульи двумя широкими клиньями улетали на восток. С запада, шурша винтами, приближался против ветра военный дирижабль. Это, наконец-то, прибыли штурмовики.
Их лейтенант еще и наворчал на нас, что зря только время потратили. Гнездо мы и без них спалили. Причем, по мнению лейтенанта, сделали всё правильно. Штурмовики только расколотили освященными молотами каменное кольцо, но и с этим, опять же, мы могли и сами управиться.
Единственная от них польза вышла: быстро разгребли завалы и нашли под ними полицейского и пару недобитых культистов. Культистов тут же и расстреляли, а Парамонова подкинули на дирижабле до ближайшего госпиталя. Тот потом жаловался, что штурмовики его чуть ли не на парашюте скинули, а сами умчались гонять демонов.
Всё равно, кстати, опоздали. Демоны, едва почуяв, что дело с гнездом не выгорело, а само оно, наоборот, выгорело дотла, развернулись и ушли. К сожалению, собранное ими воинство никуда от этого не делось, но это уже была мелкая шушера –
И дело было, увы, вовсе не в гнезде демонов. Пепелище сразу оцепили силы инквизиции и всё, что можно, засекретили. Только сейчас и могу рассказать, как дело было. А тогда штамп "Секретно" шлепнули на наш с Факелом отчет еще до того, как мы его написали. Вот прямо выдали уже проштампованные чистые листы. Потом при нас подшили их в папочку, мы расписались на ней, и сверху архивариус опять же шлепнул штамп: "Совершенно секретно".
– Надо еще добавить: перед прочтением сжечь, - пошутил я.
– Ты так не шути, Глаз, - ответил мне архивариус, прибирая папочку в сейф. – У нас всё строго. Написано: "сжечь", сожгут и глазом не моргнут. А кто за документ отвечать будет?
В общем, пожелал я ему посетителей с мозгами, услышал в ответ, что такие сюда не заглядывают – надеюсь, это он встречно пошутил – и мы отправились навстречу новым неприятностям.
Жители Дубровника дали подписку о неразглашении, после чего им позволили вернуться к своим домам. Многие вернулись, хотя фронт теперь проходил буквально под окнами. Демоны там целую армию собрали, так что выбивали ее еще долго. Линию фронта по Свири восстановили только к июлю, а про полный разгром врага под Дубровником газеты бодро рапортовали уже в первых числах августа. Причем как я слышал от армейских знакомых, они и тогда малость опережали события. Ну да человек ко всему привыкает, особенно если дать ему время пообвыкнуться.
А вот беженцев всех оттуда депортировали и даже лагерь с землей сровняли. Беженцы всё равно шли – тропы-то, как говорится, проторены – но полицейский Парамонов, едва оправившись от ран, установил настолько суровый контроль, что всем, у кого не чиста биография, лучше было сразу проходить мимо Дубровника. На всю округу прославился. В Петрозаводске какие-то ушлые деятели даже продавали беженцам справки "от Парамонова" о том, что они им проверены и, соответственно, абсолютно чисты. Эффект, впрочем, получался обратный. Никаких справок Парамонов, естественно, никому не давал, а кто их покупал, те, стало быть, чувствовали за собой какие-то грешки и их приглашали покаяться в инквизицию.
Приютские, слава Богу, тоже уцелели. И мало сказать: уцелели. Строго следуя моей инструкции держаться справа от тропинки, они набрели на ангела!
По их словам, прямо на него и вышли. Повезло им, ничего не скажешь. Однако приютские, ошалев от такого счастья, решили, будто бы я специально их к ангелу наладил. Так потом всем и говорили. Ангела у них, понятное дело, сразу изъяли, но заместо него передали приюту подходящий дом в Архангельске. Отремонтировали его за казенный счет и даже поставили на довольствие, благо тощий господинчик, которого, как оказалось, звали Андрей Александрович, от своей доли в пользу приюта отказался.
И нет бы им тихо сидеть и радоваться! Нет, приютские написали мне большущее благодарственное письмо, да еще, чтоб оно уж точно не прошло мимо глаз начальства, опубликовали его в "Архангельском вестнике". Ох, и влетело же мне за то, что ангела сразу не забрал!
– Благородство – это хорошо, - разорялся старший инквизитор. – Хотя и не практично по нынешним временам, но ты же военный, Глаз! Должен же понимать, что такие приказы не от хорошей жизни пишутся. У нас каждый ангел на счету, а ты нашел кому его доверить! А если бы они его потеряли или, не дай Бог, повредили?! Это ж дети! Хорошо хоть один взрослый нашелся, да и того, как я понимаю, в твоем плане не было. Так?