Голод
Шрифт:
— Что принести?
Юлькина ладонь разжалась, и сразу вслед за этим к Максу вернулось ощущение реальности. Они вдвоем стояли перед входом в заброшенную штольню, где он несколько дней назад вместе с другими охотниками из бригады Седого пережидал разразившийся на море шторм.
— Ты узнаешь. Иди, — Юлька подтолкнула Максима в спину.
Он послушно сделал шаг вперед и вошел в штольню. И тут снаружи раздался предостерегающий голос Ванойты:
— Он пришел за тобой!
Макс сейчас же обернулся, но еще раньше него обернулась Юлька. Ее пылающие гневом глаза буравили одиноко стоящего на берегу старика.
— Пошел прочь, старый хрыч! — закричала
Ванойта ничего ей не ответил и даже не взглянул на нее. Он смотрел только на Максима и печально качал головой, покоящейся на шее с перерезанным горлом.
— Ты уже сдох! Тебе мало?! — как змея зашипела Юлька. — Хочешь испытать весь гнев Повелителя мух?!
Запрокинув голову, она раскатисто захохотала, а когда, отсмеявшись, открыла рот и высунула длинный, по локоть, язык, на нем сидела жирная белая муха, покрытая вместо щетины острыми ледяными шипами.
Ванойта тоже заметил сидящую у Юльки на языке безобразную муху и испуганно вскрикнул. Взглянув на него, Макс увидел, что старик дрожит от страха. Его лицо посерело, а из перерезанного горла вновь потекла густая, пузырящаяся кровь. Он сначала сгорбился, словно хотел вжаться в землю, потом попятился, но не успел сделать и двух шагов, как Юлька выплюнула муху ему в лицо. Та впилась в лоб старика, проворно перебирая лапками, спустилась к переносице, оставив за собой дорожку омертвевшей, расползающейся кожи, потом прокусила глаз и исчезла внутри пустой глазницы.
Юлька снова харкнула, выплюнув в старика еще десяток мух. Они сначала расползлись по его лицу, а потом, видно почувствовав запах свежей крови, устремились к ране на его горле и нырнули в эту кровоточащую дыру.
Единственный уцелевший глаз старого ненца наполнился такой болью, что у Макса от ужаса подогнулись колени. Ванойта судорожно разинул рот, но вместо крика оттуда полезли наружу перепачканные кровью мухи. Они облепили язык, губы и нос старика, раздирая их своими ледяными челюстями и жадно набрасываясь на отгрызенные куски человеческой плоти.
«Прекрати это!» — попытался крикнуть Юльке Макс, но слова застряли у него внутри. Тем не менее она услышала его: подмигнула одним глазом и заговорщически улыбнулась, а когда снова распахнула рот (пасть!), оттуда нескончаемым потоком хлынул целый рой ледяных мух. Снежной лавиной он обрушился на скрючившуюся от боли фигурку старика, смел ее и растаял в сумраке ночи, не оставив после себя даже костей растерзанной жертвы. Лишь лохмотья разодранной в клочья одежды.
Максим судорожно икнул, пораженный увиденным. Все слова и даже мысли как будто застыли у него в голове. Разум в панике бился в стенки сковавшего его ледяного панциря, но не находил выхода из западни.
Макс в ужасе повернулся к Юльке. Та опять безмятежно улыбалась.
— Ты только мой, и всегда будешь моим, — дрожащим от возбуждения голосом прошептала она.
«Нет», — Максим замотал головой и отступил.
— Не противься своим желаниям, — еще шире улыбнулась Юлька, приближаясь к нему. — Не беги от судьбы. Я — твоя судьба. Твоя…
Смерть!
Остановившись в двух шагах от него, девушка взялась двумя руками за ворот своей кофточки и потянула его в стороны, раздирая ветхую ткань. Разорванная кофточка соскользнула с ее плеч, а вместе с ней почему-то — и вся остальная одежда. Никогда еще Макс не видел свою подругу полностью
Дразня его, Юлька провела ладонью по животу, матово отблескивающему в свете луны. Потом подняла руку выше и принялась ласкать налившуюся грудь. Ее по-детски маленькие груди поразительным образом увеличились в размерах. Теперь Макс уже не смог бы как прежде накрыть их своими ладонями.
— Что же ты медлишь? Возьми меня! — приказала Юлька.
И Макс ринулся к ней! Охватившая его страсть вытеснила из изголодавшейся по женской ласке души все прочие чувства, которых и так осталось немного. Он уже готов был ворваться в податливо распахнувшееся перед ним девичье тело, когда заметил, что у Юльки нет сосков. Вместо них ее груди венчали распираемые гноем головки огромных нарывов. И когда Юлька слишком сильно сжала пальцами плоть, головка лопнула, и из вскрывшегося нарыва потек густой липкий гной. Заметив это, Юлька высунула язык и слизнула отвратительно пахнущую жижу.
Макс подался назад. Обуревающее его желание сменилось отвращением. С глаз как будто упала пелена. Он вдруг отчетливо и ясно увидел длинный и острый черный язык, извивающийся, как хоботок мухи, наполненные гноем кожаные мешки и холодные бесчувственные глаза, в которых вместо зрачков сверкали кристаллы льда. Перед ним стояло кошмарное чудовище, которое только притворялось его любимой! И которое он сам только что едва не…
Омерзительно-гадкая последняя мысль окончательно развеяла наваждение. Максим отпрянул от безобразного страшилища и с пронзительным криком бросился в глубь уходящей под землю штольни.
— Стой! — раздалось сзади. — Возьми камень!
Но он продолжал бежать и не остановился, даже когда устремившаяся вдогонку тьма вновь окутала его…
Падение закончилось ударом о широкий и плоский камень. Таким сильным, что прогнулись ребра, и в груди остановилось дыхание, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Но Юля не потеряла сознание, что было бы равносильно гибели — когда способность дышать снова вернулась к ней, а брызнувшие из глаз искры догорели и погасли, она поняла, что висит над пропастью, вцепившись руками в скальный выступ. Где-то далеко внизу невидимые в темноте волны с шумом разбивались о камни — морская бездна терпеливо ждала свою жертву. А над головой сияла багрово-алая, цвета пролившейся крови луна, освещая несколько метров обледеневшей скальной вертикали, отделяющие зависшую над водой девушку от края обрыва.
Юля так и не поняла, как ей удалось во время падения ухватиться за торчащий обломок скалы. Может быть, просто повезло. А может, неукротимое желание жить оказалось сильнее страха смерти. Но пока ей удалось выиграть у смерти лишь несколько мгновений, которые закончатся в тот момент, когда она разожмет обхватившие острый камень пальцы. И судя по тому, что ее силы стремительно таяли с каждым судорожным вдохом, этот момент был уже близок. Юля зашарила ногами по скале в поисках дополнительной точки опоры. Первый нащупанный ею уступ обломился, как только она попыталась перенести на него свой вес. Второй оказался прочнее, но таким узким, что девушке удалось зацепиться за него лишь с третьей попытки, да и то самыми носками ботинок. Тем не менее это позволило ей дать отдых затекшим от напряжения мышцам, хотя и не разжимая рук.