Голодная бездна. Дети Крылатого Змея
Шрифт:
– В Управление?
Он покачал головой:
– Домой загляну. Все равно переодеться надо… и, Тельма…
Она хмыкнула:
– Да поняла я… все, что было, – случайность. Ты напился… как там? Производственная травма обострилась.
Именно сейчас Мэйнфорд почувствовал себя виноватым.
– Извини…
– Да ладно, – она пригладила короткие волосы. – Было не так уж и плохо.
Наверное, это стоило считать комплиментом.
– Зарплату все равно не подниму.
Она фыркнула и на дверь указала.
– В следующий раз, если надумаешь
Не будет следующего раза. А жаль. И в самом деле было не так уж и плохо.
Джессемин появилась именно тогда, когда Мэйнфорд шнуровал ботинки. Почему-то это простое дело сегодня давалось с немалым трудом. Навощенные шнурки выскальзывали, путались, да и собственная рожа, в глянцевых мысах отраженная, бесила неимоверно.
Так что появление Джессемин можно было счесть удачей.
– Мучаешься? – поинтересовалась она с порога.
И вошла, дверь открыв собственным ключом. Кажется, он давал Джесс ключи в прошлый ее визит, чтобы не маялась с гостиницей и уж тем паче с родным домом, но после забрал.
Мэйнфорд точно помнил, что забрал.
– Не смотри так. Я сделала дубликаты, – сестрица широко улыбнулась. – Ты же не сердишься? Нельзя быть таким параноиком, Мэйни…
– А каким можно?
Он позволил себя обнять.
От Джесс пахло чернилами и еще книжной пылью, самую малость – терпкими духами, которые она покупала в старой лавке. Говорила, делают их по старым рецептам и исключительно на заказ. И значит, вторых таких духов во всем Новом Свете не сыщется.
– Ты не изменился, – прикосновение холодных губ.
И виноватая улыбка.
– Я думала, ты на работе… хотела сюрприз сделать.
– Уехать?
– Может, наоборот, остаться, раз уж случай выпал. Или все-таки дела?
Черный плащ. Серый дорожный костюм. Белая блуза, заколотая у горла камеей. Ботинки на невысоком каблуке. И сумочка в тон им, аккуратная, хотя и вместительная с виду.
Она умела выбирать вещи. И в этом наряде казалась старше своих лет. Серьезней.
– Твои дела подождут, – мягко произнесла Джесс. – Сколько мы не виделись? Лет пять, верно? И возможно, еще столько же не увидимся. Ты же не удостоишь семейный обед своим присутствием?
Она передала сумочку.
И перчатки.
Фетровую шляпку-ведерко, украшенную павлиньим перышком.
– Не удостою. Он опять пытался меня отравить.
– Кто?
– Гаррет. То ли сам, то ли по маменькиному почину…
С Джесс было проще, чем с остальными. Нет, не настолько, чтобы говорить о глубокой родственной любви, кровных узах и прочей дребедени, но она хотя бы не пыталась Мэйнфорда воспитывать. И не уговаривала пойти к целителям. И денег не просила. А стремление воссоединить семью – это так, мелкий недостаток, который Мэйнфорд готов был простить.
– Я сейчас позвоню…
Да разговор нужен прежде всего самому Мэйнфорду. И чем скорее он состоится, тем лучше.
– …к слову, кофе приличный у тебя имеется? Хотя о чем это я… у тебя ж тут
Голос Джесс доносился с кухни.
– …но если будешь заказывать, то будь добр, выбери место поприличней. Я не намерена портить желудок той пакостью, которую ты обычно потребляешь…
Говорила она басом.
И больше, выходит, не стеснялась этого низкого, совершенно неженственного голоса.
Мэйнфорд пристроил шляпку на журнальном столике. Все одно Джесс надолго не задержится. Что до замков, то Мэйнфорд давно собирался их сменить. Заодно уж будет повод подновить защитные контуры…
…и на той убогой квартирке стоило бы поработать. А то ж дверь и вправду с полпинка вынести можно, замок на ней и вовсе убогий. Не хватало, чтобы девочку кто-нибудь напугал.
Джесс повесила серый пиджак на спинку стула. Закатала рукава блузы, белоснежной, шелковой и явно недешевой – любовь к дорогим вещам она унаследовала от матушки, правда, любовь эта вполне поддавалась контролю. Во всяком случае, на нехватку денег Джесс никогда не жаловалась.
– Что ты собираешься делать?
– Прибраться, – она подняла тряпку с пола. – Мэйни, ты, конечно, слишком увлечен работой, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Но нельзя же жить в таком свинарнике! Мусорное ведро где?
– Джесс!
– Я все понимаю, но мы не можем говорить в подобной обстановке! – она шлепнула тряпку на столешницу, покрытую узором разномастных пятен. – Я не могу. Поэтому, будь добр, наберись терпения и хотя бы…
…нет, все-таки Мэйнфорд несколько преувеличил свою любовь к сестре. Или не любовь, а как это… главное, сам виноват. Что стоило просто назначить встречу где-нибудь в городе.
Завтрак доставили спустя полчаса. К этому времени кухня если не сияла, то всяко выглядела прилично. Джесс порывалась заняться и комнатами, но ее порыв Мэйнфорд пресек.
Не хватало еще…
И замки он сменит сегодня же.
– Значит, девочка тебя заинтересовала? – Вот как у нее получалось? Возилась с посудой, с тряпками и метлой, а выглядит так, будто только-только из кабинета своего вышла. Рубашка по-прежнему бела. И лишь рукава слегка измяты, хотя под пиджаком это будет незаметно.
– Да, – коротко ответил Мэйнфорд.
– Настолько заинтересовала, что ты пытаешься быть вежливым, – она подняла стаканчик с кофе и принюхалась. – Я же просила заказать из приличного места… и не пыхти, я тебя не боюсь. Сядь. Ешь вот.
Мэйнфорд покорно сел. Раз уж он впустил сестрицу в свою нору, то теперь не остается ничего, кроме как терпеть.
– А девочка… да, девочка непростая. Пытался избавиться? Конечно. И не получилось.
Кофе из бумажного стаканчика Джесс перелила в кофейную чашку, не иначе как чудом затесавшуюся среди обычных кружек. Белый фарфор. Золотой ободок. Блюдечко с виньетками. И данью традиции – кусок сахара, который Джесс принципиально не употребляла, но все одно клала на блюдце.