Голодная дорога
Шрифт:
Когда я пошел быстрее, он тоже ускорил шаги, что-то декламируя. Я прошел через поселок, вышел к фасадам домов и увидел, что он уже меня поджидает. Он сопровождал свое преследование буйным бредом на причудливых языках. Я помчался через дорогу, через рынок, и спрятался за грузовик. Человек шел по пятам моей тени. Я постоянно чувствовал его ужасное присутствие, от которого мне было не избавиться. В отчаянии я перебежал на другую сторону дороги. Гудок чудовищного грузовика перепугал меня, я выронил остатки хлеба и ринулся прочь, с дико колотящимся в груди сердцем. Когда я был в безопасности на другой стороне, я посмотрел назад и снова увидел этого человека на середине улицы. Он поднял мой кусок хлеба и принялся его есть вместе с полиэтиленовой оберткой.
Наконец, я вышел на знакомую улицу. Посмотрев на свою тень и удостоверившись, что она на месте, я очнулся от наваждения его безумия. В жарком воздухе, я старался в тревоге понять, что же знакомо для меня в этом районе. В воздухе раздавались сладостные голоса детей. Я вдыхал запах распустившихся роз из помойки. Канава источала ароматы благовоний. Дома были покрыты пылью. И в этом ночном пространстве белые птички перелетали с дерева на дерево. Я стал ждать в надежде заметить что-то еще. И когда уличные пространства стали расти, словно солнечный свет начал исходить из каждого предмета, превращая район в широкую протяженность священных полей, я осознал в потрясении, что именно эта странность мне и знакома. Мое дыхание участилось, и когда лунный свет пролился на улицы, я узнал эти детские голоса, которые слились вокруг меня в мощный голубой хор. Это были далекие голоса моих духов-спутников, звавших меня в мир мечты, прочь из этого мира, где до меня никому нет дела. Они соблазняли меня уйти туда, где я никогда не буду потерян.
Лунный свет их голосов стал слишком призывным и сладостным для меня. Я почувствовал, как меня выносит в другое пространство. Куда бы я ни посмотрел – везде были духи, искренне приглашавшие меня с собой. Запах цветов переполнил меня своей властью. Песни ранили меня безжалостной красотой. Опаленный их гибельными мелодиями, я побрел по дороге и вдруг увидел их всех, духов в полном расцвете сил, на радужных полях, купающихся в экстазе нескончаемой любви. Что-то острое пронзило мой мозг. Я упал без сил на зацветающем асфальте, посреди ревущих грузовиков.
Глава 5
Меня отвели в полицейский участок. Потом доставили в госпиталь, где обработали раны. Когда меня выпустили, ко мне был приставлен полицейский чиновник, пока не найдутся мои родители. Это был увалень с большим лбом и волосатыми ноздрями. Он отвез меня к себе домой на белой машине. Его жена – высокая и худая, – напомнила мне о женщинах с острова. Цвет ее лица был похож на поздний вечер. Она отмыла меня и одела в одежды своего сына. На обед мы поели замечательное тушеное мясо, приправленное травами и овощами. Рис источал слабый аромат корицы, жареный подорожник пах дикими травами. Тушеный цыпленок был вкусным, как чудесное наваждение.
Гостиная, где мы ели, была очень просторная и комфортабельная. Ковры были толстые, на голубых стенах висели дипломы в рамочках. На картине был нарисован Иисус с распростертыми руками и с большим сердцем. Рядом была подпись:
На стенах висели портреты полицейского чиновника, его жены и красивого мальчика с печальными глазами. Мальчик смотрел на меня, пока я ел. Через какое-то время я начал смотреть на все глазами мальчика, и весь дом вокруг меня преобразился. Я уже знал, что мальчик мертвый, поэтому потерял аппетит и больше ничего не ел. После обеда женщина проводила меня в мою комнату. Я испугался – у меня еще никогда не было своей комнаты. Когда она закрыла дверь, я сразу понял, что это комната ее сына. Его игрушки, школьные тетрадки и даже ботинки были аккуратно сложены. На стенах висели его фотографии. Той ночью я не спал. По всему дому раздавались нечеловеческие шаги. Во дворе заорал кот. И потом, в полной темноте, кто-то, с лицом цвета ночи, вошел в комнату и начал трогать фотографии и играть в игрушки. Я
Несколько дней я жил в доме полицейского чиновника. Глаза его жены всегда были большими от нескончаемого плача. Я понял по ночным шепотам, что их сын погиб в дорожной катастрофе. Они обращались со мной хорошо. Она готовила мне прекрасные пироги из бобов и разные блюда из овощей. После бани она собирала в пучок мои волосы и натирала маслом лицо. Она пела для меня, когда подметала гостиную или стирала одежду. Я иногда помогал ей с уборкой. Мы вытирали общий стол и стеклянный шкафчик с хрустальными слониками и черепахами и керамическими тарелками. Еще мы протирали большую маску на стене. Она всегда одевала меня в нарядные одежды сына. Я стал ее бояться только тогда, когда она стала звать меня его именем.
На следующую ночь звуки в доме стали еще страшнее. Я слышал, как кто-то бродит по дому, словно заключенный. Стеклянный шкафчик стал перемещаться. Звенели слабые колокольчики. Под моим окном запели птицы.
Утром полицейский чиновник дал мне карманные деньги, и его жена говорила со мной ласково, готовила мне еду, смотрела как я ем. Днем в доме стояла тишина. Женщины не было. Все двери были закрыты. Я проспал на диване в гостиной и проснулся с чувством, что в доме я не один. Я хотел есть, у меня кружилась голова. Пока я бродил по дому в поисках открытой двери, в меня вошло что-то такое, что мной заинтересовалось. Я так и не смог выгнать из себя это самое нечто. Оно скиталось во мне и говорило вещи, которых я не мог понять. Потом я вдруг почувствовал, что мной полностью овладел какой-то несчастный дух.
Я делал все, чтобы прогнать из себя этого духа. Я брыкался, кричал, колошматил себя. Я бился о стены. Потом я обнаружил себя на полу, и изо рта у меня текла кровь. Что-то начало расти из меня и разговаривать с комнатой. Надо мной стояла женщина. Дух вышел из меня и заговорил с ней, но она его не слышала.
Женщина отнесла меня в мою комнату. Когда я проснулся под вечер, то почувствовал себя больным. Я понятия не имел, кто я такой, и даже мысли мои, казалось, принадлежали кому-то другому. Несчастный дух оставил внутри меня пустые места. Я проспал весь вечер и всю ночь и встал только на следующий день. Два дня я ничего не ел. У меня пропал аппетит. Я не имел ни малейшего желания что-то делать, меня просто несло по белым волнам моей слабости.
В ту ночь, когда я лежал на кровати, дверь в комнату открылась, и в нее вошли полицейский чиновник, его жена и травник. Я притворился спящим. У травника было блестящее мачете. Они говорили про меня шепотом. Потом они ушли.
Рядом с моей кроватью стояла чаша с рисом и курицей. Жадно все съев, я почувствовал себя лучше и начал обдумывать план побега.
Я прислушивался ко всем звукам в доме. По дому бродили голоса. Я слышал, как шепчется воздух, говорят стены, жалуются стулья, скрипят полы, разносят слухи насекомые. Комнату заполнила темнота. В темноте задвигались фигуры. Я увидел, как взволновались какие-то желтые существа, поплыли белые формы, полетели по потолку голубые тени. Но потом я услышал, что в гостиной разговаривают люди, которые внезапно притихли и затаились. Я подождал и затем неслышно прокрался в гостиную.
Глава 6
Там стояла тишина. Низко висящая лампа-молния освещала обеденный стол, ее синеватый свет повсюду отбрасывал тени. Там, куда едва попадал свет, вокруг стола сидели семь фигур. Над ними кругами летал мотылек. Восьмая фигура стояла без движения. В ней я узнал полицейского чиновника. Он присматривал за этим собранием.
Чем дольше я смотрел, тем более прояснялась угрюмая атмосфера. На главном столе стояло восемь стаканов, которые поблескивали, когда на них падал голубоватый свет. На столе я заметил наполовину опустошенную тыквенную бутыль. Рядом с ней стояло белое блюдо с кусками орехов кола и палочками каолина. И рядом с блюдцем стоял образок маленькой богини в перьях.