Голодная дорога
Шрифт:
– Ваш сын разбил нам окно.
– Я не разбивал, – ответил я.
– Замолчи, – сказал Папа.
– Он разбил камнем окно старика.
– Вам нужно научить своего сына дисциплине, – сказал мужчина.
– Задайте ему порку, – сказала женщина.
Затем слепой старик, двинувшись вперед, пошатываясь, раскинув руки, смущенный незнакомым местом и продолжая жевать свой рот, сказал:
– Где мальчик? Приведите его сюда.
Я побежал и спрятался под кровать.
– Мы хотим, чтобы вы заплатили за разбитое окно, – сказала женщина.
– Стекло дорогое.
– Приведите его сюда, дайте мне его, – сказал слепой старик надтреснутым неестественным голосом.
– Откуда вы знаете, что именно мой сын разбил ваше окно? – спросил Папа.
– Старик видел его, –
Наступила тишина.
– Слепой старик? – спросил Папа слегка недоверчиво.
– Да.
Снова тишина.
– Как же это он смог увидеть?
– Он видел, как ваш сын разбил окно.
– Как?
– Что это еще за вопрос?
– Я спрашиваю, как?
– Старик может видеть, когда он этого хочет.
Я украдкой выглядывал из-под кровати. Слепой старик сейчас застыл с высоко поднятой головой, его руки были как замороженные в воздухе, а глаза странно двигались. Затем, к моему ужасу, он показал на меня посохом. Все повернулись в мою сторону. Слепой старик, застигнутый жестокой лихорадкой, начал заикаться. Его рот извергал из себя жуткие звуки. Затем внезапно он стал свободен от слепоты. Старик пошел вперед, оттолкнув мамины коленки, и споткнулся о стол, уронив свечу и погрузив комнату во тьму. Он свалился на кровать и пытался встать. Папа зажег спичку. Старик с раскинутыми руками и ужасным древним воем, доносящимся из глубин его существа, подался к Папе, как обезумевший зверь. Папа не мог не испугаться и свалился со своего стула. С жуткой решимостью старик пошел в мою сторону, широко открыв глаза, из которых по его щекам катились зеленые слезы. Затем он остановился. Папа зажег свечу. Снова завыв, старик бросился на меня. Я нырнул глубже под кровать. Он упал рядом. Мужчина и женщина тоже бросились вытаскивать меня из-под кровати. Когда старик встал на ноги, он, как загнанное животное, издал безумный крик и распростал руки. Мама закричала. Слепой старик погнался за мной по комнате. Я убегал от него, описывая круги вокруг стола. Одна мысль о том, что старик может схватить меня, приводила меня в ужас. Затем внезапно он остановился и замолк. Он застыл в неподвижности. Он был похож на человека, пытавшегося выйти из наваждения. Комната изменилась. В свете появились красные оттенки. И затем я увидел, что у старика две головы. У одной были добрые глаза, но отвратительная властная улыбка. Другая голова была нормальной.
– Иди сюда, ты, дитя-абику. Ты – упрямый ребенок-дух. Ты думаешь, ты такой сильный, а? Но я сильнее, чем ты, – сказал старик раскатистым и молодым голосом.
– Оставьте моего сына, – сказала Мама.
Старик стоял.
– Мы заплатим вам за окно, – сказал Папа с примирением в голосе.
Две головы старика стали одной. Затем, словно очнувшись от чародейственных заклинаний, женщина сказала:
– Конечно, бы заплатите.
Мужчина вышел вперед и взял под руку старика. Женщина подала посох. Старик странно ссутулился, его плечи опустились, спина сгорбилась, шея вытянулась. Он стал безучастным и хрупким.. Его кости трещали. Он тяжело шагал и что-то бормотал себе под кос. На него сошла мрачная дряхлость, как будто сверхъестественные усилия опустошили его в одно мгновенье. Без единого слова вся троица покинула нашу комнату.
Затаив дыхание, мы смотрели, как они уходят. Когда они скрылись, Мама встала и закрыла дверь. Затем повернулась ко мне.
– Зачем ты разбил их окно? Ты что, хочешь убить нас? Ты разве не видишь, какие мы бедные? Неужели у тебя нет никакой жалости к твоему отцу? Ты знаешь, сколько стоит стекло?
– Я не разбивал его.
– А кто же это сделал?
– Духи.
– Какие духи?
– Как могут духи разбить окно? – поинтересовался Папа.
– Я не знаю.
– Ты всегда сваливаешь все на духов, когда делаешь что-то плохое, разве не так?
– Нет.
– Ты врешь.
– Я не вру! – закричал я.
Я начал плакать.
– Ты врешь.
– Я не вру. Это были духи. Они кидались в меня камнями, и я кидался в них.
– А за что они кидались в тебя?
– Я не знаю.
– Так значит, ты пошел и разбил окно, потому что духи
Я молчал.
– Неужели ты не понимаешь, какой ты опасный ребенок? Ты убьешь нас когда-нибудь, понимаешь ли ты это? Ты убьешь нас неприятностями, которые нам причиняешь. Смотри, что ты наделал. Из-за тебя этот слепой старик был в нашем доме. Ты знаешь, какими он обладает силами? Ты видел, как он себя вел? Если бы он схватил тебя, один Бог знает, что бы из этого вышло.
Мама, оправившись от страха, подошла ко мне и схватила за уши. Она плотно их сжала пальцами и стала крутить, и я подумал, что она может вырвать уши из моей головы. Я завыл. Мой крик, казалось, только подхлестнул ее, потому что она стала дергать, щипать и крутить мои уши еще сильнее и затем так стукнула меня по голове, что я пролетел полкомнаты и, ударившись о стенку, беспомощно растянулся на полу. Я сел, спиной прислонился к стене и посмотрел на Маму с мстительной важностью.
– Не смотри так на свою мать! – сказал Папа.
Я прикрыл глаза и молча заплакал так, что слезы стекали мне на бедра. Я оставался в таком положении, даже когда Мама задула свечу. Я сидел, прислонившись к стене, когда они пошли спать. Я не изменил своей позы, даже когда они захрапели и стали ворочаться в кровати. Мне было безразлично, видят они мой протест или нет. Я убедил себя, что просижу в таком положении до конца света.
Затем настало утро. Я лежал на мате, прикрытый одеялом. Следы от слез затвердели на лице. Я проснулся счастливым. Только после того, как Мама дала мне хлеба и пошла торговать, я наконец вспомнил, что должен на всех злиться.
Глава 2
Был уже вечер, когда Папа пришел домой с плотником и вырезанным стеклом, и я сполна ощутил на себе его гнев. Я был в комнате. Он вошел, поставил стекло, переодел рабочую одежду и вышел. Он не сказал ни слова. Я следовал за ним на расстоянии. Он шел с плотником прямо в дом старика. Это был тот самый плотник, который ставил стойку в баре Мадам Кото.
Слепой старик сидел на веранде: у него на коленях лежал кот. а изо рта торчала трубка. На старике была та же шляпа, в которой я его видел. Папа ничего ему не сказал. Он показал плотнику на окно. Плотник взял молоток и расколотил осколки стекла, остававшиеся в оконной раме. Этот звук испугал кота, который спрыгнул с коленей старика. Когда стекло посыпалось в комнату, женщина начала ругаться. Она принялась жаловаться и настаивать, чтобы плотник вымел осколки из комнаты. Плотник ответил, что не будет этого делать, и отложил инструменты. Подошел мужчина. Потом пришли соседи. Мужчина стал толкать плотника. К ним подошел Папа. Мужчина толкнул и Папу. Я видел, как Папа изо всех сил старается держать себя в руках. Крики и споры привлекли целую толпу. Вскоре даже Мадам Кото пришла посмотреть, что происходит, и, увидев Папу, попыталась всех урезонить, но в ответ получила от Папы град ругательств. Она исчезла, обзывая Папу и всех мужчин разом.
Споры по поводу того, кто должен подметать пол, начали утихать, и старик крикнул, что надо оставить плотника в покое, чтобы он делал свое дело.
– Вы что, хотите, чтобы в мои годы меня убили москиты! – сказал он.
Ругань тотчас прекратилась. Женщина позволила плотнику продолжать работу при условии, что осколки будут сыпаться наружу. Плотник, однако, продолжил работу только после того, как Папа утолил его гнев бутылками пива и орехами кола. Старик закивал головой, когда плотник вставлял стекло в оконную раму. И затем, словно желая довершить удовольствие, полученное от слушанья ударов молотка, старик крикнул, чтобы ему принесли аккордеон. И пока плотник вставлял стекло и ловко прибивал гвоздики, удерживающие стекло в раме, старик играл самую ужасную музыку, какую я только слышал. Из-за этой музыки плотник промахнулся по гвоздю и заехал себе по пальцу. От музыки меня стало немного тошнить. Без сомнения, и Папа ее возненавидел. Сдвинув брови, он тяжело смотрел на старика, который играл в счастливом упоении, держа в зубах трубку. Папа отступил к дальнему концу ограды. Плотник, в желании побыстрее отделаться от звуков музыки, заработал быстрее.