Голодные игры: Из пепла
Шрифт:
– Да, Китнисс Эвердин… Тебе проще «зажечь» революцию, чем Пита, - невесело усмехаюсь я.
Только мне начинает казаться, что у нас всё хорошо, как, бац, и происходить что-то непредвиденное. И каждый раз в этом «непредвиденном» виновата я сама.Но что происходит с Питом? Почему он так болезненно среагировал на моё предложение? Ничего не понимаю…. Абсолютно ничего.
***
Китнисс с самого раннего утра ушла на охоту. Признаться, я рад этому. Потому что меньше всего я сейчас
Вымешиваю тесто для пирога. Сам того не замечаю с такой силой мутужу тесто, что его впору вновь ставить подниматься. Лепёшка, а не пирог.
Чувствую себя последним дураком. Наивным и глупым.
До вчерашнего вечера я искренне считал, что отношения Китнисс с Гейлом никогда не заходили дальше пары незначительных поцелуев. Что моя Китнисс всё ещё девушка, а не женщина. Но, видимо, я ошибся. И сильно. Девушка, которая сама предлагает заняться с ней сексом, более чем вероятно уже прекрасно знает, что это такое.
Ревность, ярость и бессилие просто уничтожают меня изнутри.
– … было бы логично…
Нет! Нет ничего логичного в том, что ты принадлежала другому мужчине!
Ну, всё, теперь тесто точно надо ставить подниматься заново, потому что благодаря моим ударам, оно больше походит на блин.
Разумом я понимаю, что не имею права предъявлять Китнисс никаких претензий. В конечном итоге, кто я ей был, да и кто есть сейчас? Друг? Напарник? Трибут? Сосед? Земляк? Жених? Но сердцем… Никогда не думал, что однажды я начну её так ненавидеть. Причём даже без охмора.
Слышу звук открывающейся входной двери. На пороге Китнисс. Вид смущённый и виноватый.
– Я тебе ягоды для пирога принесла.
Ставит на стол жестянку, полную моих любимых ягод.
– Спасибо.
Отворачиваюсь. Ничего не могу с собой поделать. Не могу и не хочу её ни видеть, ни слышать.
– Пит, я насчёт вчерашнего, - её голос звучит нерешительно. – Извини, я сглупила. Просто Хэймитч сказал, что я над тобой издеваюсь… Ты молодой парень. Тебе нужен…
Поворачиваюсь.
– Да, Китнисс. Мне действительно много, чего нужно, - понимаю, что мой голос звучит жёстко, но по-другому просто не получается. – Но, боюсь, ты не в состоянии мне этого дать.
– Если ты насчёт этого…ну… того…
Странное ощущение. Для опытной в любовных делах девицы, слово «секс» даётся Китнисс явно с трудом.
– Секса? – услужливо подсказываю я. – Нет, Китнисс. Я не об этом.
– Тогда о чём? – заметно, что она в недоумении.
– О любви и верности, - с невесёлой усмешкой честно отвечаю я. – К сожалению, это именно то, чего ты мне точно уже никогда не сможешь дать. Вчера вечером я в этом убедился воочию.
========== 18. До утра... ==========
Смотрю на злого раздражённого Пита и не понимаю абсолютно ничего! Может, это отголоски охмора? Да не… Вроде не похоже. Он же держит себя в руках. Просто злится. Причём очень. На меня. Ещё бы только понять за что? Причин же нет! Я ему фактически в открытую предлагаю себя в жёны, а он… Вот и пойми после этого мужчин! Ещё говорят, что это у нас – женщин – проблемы с логикой.
– Да при чём здесь любовь и верность?! – не выдерживаю, срываюсь я, подспудно соображая, что, кажется, опять несу что-то не то. – То есть я в том смысле, что… Я же вчера… Разве это не одно и тоже?
Брови Пита удивлённо ползут вверх. Похоже, впервые в жизни он реально не знает, что ответить. Пит поднимает испачканные в муке руке вверх, словно капитулирует передо мной, после чего просто молча выходит из пекарни.
Да-а… Дела. Ничего не понимаю.
***
Сижу на скамейке на заднем дворе и всерьёз задаюсь вопросом: есть ли предел женскому цинизму? Если даже Китнисс… Моя Китнисс! Выдаёт такое! Предлагает секс, чётко разграничивая его с любовью. Как дальше жить с этим, откровенно говоря, не знаю. Хуже всего, что ловлю себя на неприятной мысли: у меня больше не получается смотреть на Китнисс прежними глазами. Смотрю на неё, а вижу другую, абсолютно чужую мне женщину. Соблазнительную. Притягательную, но… чужую.
Есть во всём этом ещё один камень преткновения – женщину, а не девушку.
И это съедает меня изнутри.
***
– Пит сошел с ума! – констатируя я, нервно расхаживая по столовой Хэймитча, которая, благодаря стараниям Эффи (она ещё не уехала в Капитолий) блистает непривычной чистотой.
Сам Хэймитч, трезвый и нервный, сидит тут же – развалившись на диване, устало наблюдая за моими метаниями.
– Да сядь ты, в конце концов! – не выдерживает он. – Детка! У меня от твоей беготни голова уже кругом.
– Это не от беготни, а от похмелья, - огрызаюсь я, но всё же приземляюсь рядом со своим горе-ментором.
– Ну и что ты на этот раз отчебучила? – устало интересуется Хэймитч. – Давай, колись, солнышко.
– Да ничего особенного!
После небольшой паузы всё же конкретизирую.
– Просто, как ты и учил, я предложила Питу заняться этим… ну ты сам знаешь чем… А он… В общем, Пит, кажется, этого не оценил…