Голодный дом
Шрифт:
– Что же все-таки случилось? – спросила хозяйка, уже догадываясь, что именно так произошло, и со страхом ожидая подтверждения своих опасений.
– Мы с Джефом были в спальне, просто стояли там в темноте, честное слово, и вдруг дверь приоткрылась. Я заметила свет из коридора и обернулась, чтобы посмотреть в зеркало, кто там. Кто-то стоял в двери, я разглядела его лицо и бокал в руке. Это был мой муж, только почему-то с бородой, он крадучись вошел в комнату и уставился на нас…
Рыдания поглотили окончание фразы. Миссис Толмэдж содрогалась всем телом, не
– … выскользнул прежде, чем мы опомнились. Ну ничего, – он у меня дома сполна получит. Испугал меня до смерти из-за своей дурацкой ревности. Ну и лицо у него было в зеркале…
Хозяйка, как могла, пыталась успокоить и утешить миссис Толмэдж, но при этом ничто не могло унять ее собственное волнение.
Тем не менее, спустя некоторое время им удалось достичь некоего подобия нормального состояния, они вышли в коридор, чтобы присоединиться к остальным, и именно в этот момент услышали возбужденный голос мистера Толмэджа, заглушающий бурные выкрики гостей.
– Стою я в ванной, а эта старая ведьма подходит сзади и начинает корчить рожи в зеркале. Что задела? Что творится в этом доме?
Ему казалось, что все это смешно и забавно. Остальным тоже. Почти всем. Хозяин и хозяйка стояли среди гостей, не решаясь взглянуть друг на друга. Их застывшие улыбки походили на трещины в стекле. Ведь стекло такое хрупкое.
– Я вам не верю! – раздался голос Гвен Хэкер. Она выпила большой коктейль, а может, и целых три. В любом случае, ей было более чем достаточно. – Пойду-ка сама посмотрю. – Она подмигнула хозяину и двинулась в сторону лестницы.
– Эй, постойте! – Но было уже поздно. Она прошла мимо него нетвердой походкой.
– Прямо как в канун Дня всех святых, – сказал Толмэдж, слегка подталкивая хозяина локтем. – Старушка с какой-то невообразимой прической. Я ее хорошо разглядел. Какие еще сюрпризы вы тут для нас приготовили?
Хозяин начал, запинаясь, оправдываться, лишь бы остановить этот поток идиотской болтовни. Жена подошла ближе, чтобы послушать, что он говорит, желая поверить ему, готовая на что угодно, только бы не думать о Гвен Хэкер, которая там, наверху, совершенно одна, смотрит в зеркало, надеясь увидеть…
Сверху донесся вопль. Не плач и не смех, а именно вопль. Хозяин бросился вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки. За ним следом кинулся дородный мистер Хэкер и потянулись остальные, внезапно притихшие гости. Слышался только топот ног по ступенькам, тяжелое дыхание Хэкера и непрерывный пронзительный крик женщины, столкнувшейся с невыносимым ужасом.
Ужас был в голосе Гвен Хэкер и во всем ее теле, когда она, пошатываясь, вышла в коридор и упала в объятия мужа. Из ванной струился свет, освещая зеркало, начисто лишенное какого-либо отражения, и освещая лицо Гвен, начисто лишенное какого-либо выражения.
Все столпились возле четы Хэкеров: хозяин и хозяйка – с двух сторон, а гости – передними. Так они и проводили супругов по коридору до спальни и помогли мистеру Хэкеру уложить жену
Казалось, все только сейчас ощутили мрачную атмосферу старого дома, впервые услышали, как скрипят половицы, стучат оконные рамы и хлопают ставни.
Все как-то вдруг протрезвели и страстно возжелали поскорее уйти.
Хэкер склонился над; женой, растирая ей запястья, заставляя ее сделать глоток воды, всячески помогая ей вернуться из потусторонней пустоты. Хозяин и хозяйка молча подавали шляпы и пальто гостям, которые вежливо выражали свое сожаление по поводу случившегося, поспешно прощались, с трудом придумывая благовидные предлоги, и фальшивым тоном говорили: «Мы прекрасно провели время, спасибо, дорогая».
Ночь поглотила Титеров, Вэлльянтов, Толмэджей. Проводив гостей, хозяин и хозяйка поднялись наверх в спальню, к Хэкерам. В коридоре было слишком темно; а в спальне горел слишком яркий свет. Но они в любой момент ждали повторения ужаса. И ждать им пришлось недолго.
Миссис Хэкер внезапно села на кровати и заговорила, обращаясь к своему мужу, к хозяевам.
– Я видела ее, – сказала она. – Нет, я не сумасшедшая. Я ее видела! Она стояла на цыпочках позади меня и глядела прямо в зеркало. У нее в волосах была голубая лента, та, которую она надела в день, когда…
– Прошу тебя, дорогая, – сказал мистер Хэкер.
Но она пропустила его просьбу мимо ушей.
– Я видела ее. Мэри Лу! Она корчила мне рожи в зеркале, а ведь она мертва. Вам, наверное, известно, что она умерла, исчезла три года назад, и ее тело таки не нашли.
– Мэри Лу Дэмпстер, – уточнил Хэкер. Он был весьма дородным мужчиной с двойным подбородком. И теперь оба подбородка заколыхались.
– Она творила здесь всякие безобразия, как вам известно, и Вильма Дэмпстер велела ей не высовываться. И про этот дом ей все было известно, но Мэри Лу никуда не ушла. И вот теперь ее лицо…
Твен снова зарыдала. Хэкер погладил ее по плечу. Сам он выглядел так, будто не меньше нее нуждался в успокоительном поглаживании. Но никто его не погладил. Хозяин и хозяйка продолжали ждать. Ждали, что все вот-вот продолжится.
– Расскажи им, – попросила миссис Хэкер. – Скажи им правду.
– Хорошо, но мне все-таки хотелось бы отвезти тебя домой.
– Я подожду. Я хочу, чтобы ты им все рассказал. Ты должен это сделать. Прямо сейчас.
Хэкер тяжело опустился на край кровати. Гвен прислонилась к его плечу. Хозяева прождали еще несколько мгновений. Затем последовал рассказ.
– Не знаю, с чего начать, как все объяснить, – пробормотал мистер Хэкер. – Возможно, это моя вина, но я не знал, что так будет. Вся эта болтовня о домах с привидениями – в такие вещи больше никто не верит, однако из-за этих баек стоимость жилья быстро падает, поэтому я ничего сразу и не сказал. Вы, должно быть, считаете меня виноватым?