Голограф
Шрифт:
— Господин президент, согласны ли вы с предложением американской стороны о передаче новейших военных разработок под контроль международных организаций?
— Да, согласен. Сегодня военное противостояние между Россией и США достигло критического уровня, и такое решение будет первой ласточкой на пути всеобщего мира во всем мире. И, кроме того, не забывайте, что за это мы получаем долгосрочный кредит на двадцать лет, который нам жизненно необходим для удовлетворения важнейших потребностей населения в питании, лекарствах и предметах первой необходимости.
И тут среди журналистов я увидел Надю, она готовилась задать
— Господин президент, объясните вашу рекомендацию сократить научные исследования, направленные на оборону страны.
— Следующий вопрос, — крикнул ведущий, перебивая ее.
— Чем объясняется ваше предложение отдавать сирот на воспитание однополым семьям?
— Эти люди – полноправные члены нашего общества, и мы не можем ущемлять их права, доступные для других граждан.
— Ну, ни хрена себе! — сплюнув, сказал я. Как же народ голосовал за такого урода? Не иначе, подделали результаты выборов, или людей довели до состояния полного безразличия к своей судьбе, и никто не пошел на выборы. Полез в письменный стол и стал вытаскивать все бумаги. Сверху лежали два листа доклада, подготовленного мне для выступления в Думе. Прочитав, я выругался еще раз. По тексту, предлагалось сократить финансирование всех научных работ, связанных с обороной страны, а сэкономленные средства направить на исследования космоса и ближайших планет. Чем же меня, или, вернее, его, так запугали или соблазнили, что влез в такое дерьмо?
Глубже лежали чисто технические документы. По ним выходило, что я директор частного Института Физических Исследований, существующий на Американские гранты и пожертвования частных лиц, и занимаюсь тем же, чем занимался Алексей в Заречном, но только нахожусь в самом начале пути. На дне лежали несколько пачек долларов и рублей. Немного придя в себя, я набрал Надин телефон, и услышал ее милый голос:
— Алло, я слушаю.
— Привет, Надя.
— Кто вы? — Неужели, не узнала? И, замерев:
— Это я, Алексей Аваргин. — В трубке молчание, потом сухо:
—Что вам нужно? — Господи, что я натворил такого, что она голосом готова заморозить меня?
— Нам нужно увидеться, я смогу ответить на ваш вопрос, заданный на пресс конференции. — Опять молчание, потом:
— Хорошо, где и когда?
— Через полтора часа на Цветном бульваре, возле метро Трубная вас устроит?
— Хорошо.
Повесив кобуру сзади на ремень, надел пиджак, и через час, сидя на лавочке, ожидал на аллее Надю. Я увидел ее издалека – она шла легкой походкой в красивом синем платье, смотря по сторонам. Увидев меня, она быстро подошла ко мне. Прелестное лицо, которым я любовался столько раз, сегодня было мрачнее тучи. Мы пошли по бульвару.
— Надя, я обманул вас, на ваш вопрос я ответить не могу и не хочу. Час назад я нашел у себя доклад, подготовленный для меня, но эту гадость я читать не буду. Вот он, можете порвать его, — сказал я, отдавая ей бумаги.
Прочитав, она изумленно посмотрела на меня:
— Порвите сами. — И я на ее глазах порвал оба листа.
— Что с вами произошло? Вы же были приверженцем политики открытых дверей, науки, открытой для всех.
— Если я расскажу, вы не поверите. Хотите поужинать?
— Нет, спасибо.
— Тогда давайте просто прогуляемся по аллее, и я расскажу вам все. — Она заинтересованно посмотрела на меня и кивнула. Прошло
— Ну, хорошо, предположим, я вам верю, но куда делся тот Аваргин, чье место заняли вы?
— Понятия не имею. Физически, я и есть он, изменились только электрические заряды в некоторых областях мозга, отвечающих за память. Здесь все произошло не так, как в Заречном. Может, это неизвестные силы природы, может, какие-то высшие силы, одно могу сказать: мне все это не нравится. Представьте, каково мне сейчас: я вижу и слышу любимую женщину, на самом деле, разговаривая с незнакомкой, для которой я абсолютно чужой человек. Надя сочувственно посмотрела на меня:
— Да уж, вам не позавидуешь. И что вы теперь намерены делать?
— Мне категорически не нравится то, что здесь у вас творится. Попробую еще раз собрать установку, и попытаюсь смотаться к себе.
— А хотите сейчас пойти со мной? Я хочу познакомить вас со своими друзьями.
Девать себя вечером все равно было некуда, и я согласился. Вызвали такси, и через полчаса Надя позвонила в квартиру старого, сталинской постройки, дома. За дверью в огромном коридоре стояли два человека, удивленно глядя на меня.
— Зачем ты его сюда привела? — спросил бородатый парень, стоявший впереди.
— Сейчас все узнаешь, — ответила Надя, — Алексей, проходите. Бородатый потянулся к ней губами, но она в этот момент оглянулась на меня, и поцелуй получился в щеку. Этот поцелуй был последнее, что я хотел бы увидеть на своем веку. Похоже, она занята, и здесь опять меня ждет облом. Я понимаю, что встретил трех разных женщин, но для меня они были едины, и мне трудно было разделить их для себя.
Все прошли в комнату, и за столом Надя вкратце пересказала то, что слышала от меня, не касаясь личных отношений. Судя по недоверчивым лицам, хозяева не поверили мне, и, переглянувшись, озадаченно уставились на меня.
— Чем вы можете это доказать? — спросил бородатый.
— Доказывать мне незачем, но в Думе я выскажу все, что думаю о том балагане, который вы здесь устроили.
— Ты веришь ему? — спросил белобрысый парень, сидевший справа от бородатого. Надя кивнула:
— Я брала у него интервью, это не он. У того – потухший взгляд, есть и другие отличия.
— У вас есть оружие? — обратился ко мне белобрысый. Я выложил на стол ПМ.
— Я завтра пристрелю его на интервью, пистолет спрячу в аппаратуру.
— Даже не думайте. Вы перестреляете уйму народа, но не доберетесь до него, скорее всего, вам даже выстрелить не дадут, — отсоветовал я его, — нужен Вал или Винторез, РПГ тоже не помешает. Самый простой вариант – взрывчатка, я мог бы попытаться изготовить ее в лаборатории.
Разговорившись, мы познакомились. Бородатого звали Юрий, белобрысого – Сергей. Оба – журналисты. Вооружившись бумагой и ручками, мы сели за компьютер и сравнили истории. Здесь президент благополучно дотянул второй срок, а на следующих выборах победил Березовский. Фактически владея ОРТ и другими СМИ, он раскрутил себя перед избирателями, наобещав с три короба. Могущественная финансовая группа не возражала против «своего» президента, и поддерживала его два срока. За ним пошла чехарда «односрочных» президентов, и к лету этого года Тарасов добивал остатки оборонного комплекса страны.