Голос бездны
Шрифт:
– Она тебя не обманула, – Лисицын снял куртку и посмотрел на хозяйку. – А ты сказала, что я хороший журналист?
– Не успела, – она улыбнулась весьма естественно, но Сергей заметил некоторую натянутость. Не укрылось от его глаз и то, что женщина пыталась незаметно оправить свою одежду.
– Хочешь кофе? – она прошла мимо него на кухню.
– Не откажусь.
Лисицын взглянул на Дениса, и понял, что поговорить с Ларисой так, как ему хотелось, не получится. При мальчике нельзя было даже намекать на то, о чём Сергей догадывался. Придётся зайти
– Значит, вы хороший журналист? – спросил Денис, его щёки пылали.
– Хороший. Но не в том смысле, что я положительный, а в смысле «профессионал».
– Я бы хотел стать журналистом. Мне кажется, что у меня получится.
– Попробуй. Дело не такое уж хитрое, как представляется многим, но далеко не такое простое, как о нём судят дилетанты…
Сергей вернулся на кухню.
– Денис, ты позволишь мне перемолвиться с твоей тётей несколькими словами?
– Пожалуйста. Я подслушивать не имею привычки.
– Спасибо.
Лисицын прошёл на кухню. Там стоял густой запах кофе.
– Вкусно, – сказал он.
– Это только запах, – улыбнулась она, посмотрев через плечо. – Ты ехал мимо?
– Нет, я ехал к тебе.
– Я же просила тебя не приходить больше ко мне. Больше никакого секса…
– Я совсем по другому делу, – он покрутил пальцами лежавшую на столе чайную ложечку.
– Что же тебя привело?
– Бомжи, – он внимательно следил за Ларисой.
– Бомжи? – она удивилась вполне искренне.
– Бомж, облитый бензином, и бомж, убитый вчера вечером в Зачатьевском переулке.
Лариса повернулась к Сергею и холодно посмотрела ему в глаза.
– Ты говоришь о чём-то совершенно мне непонятном.
– Лариса, я видел твою фотографию, когда ты смотрела на пожар. Мне рассказывали, как ты взирала на взрыв, на разорванных людей. Я видел тебя почти в упор, когда ты уезжала с пустыря, где сгорел бомж. Всё это могло быть случайными совпадениями. Ты везде могла оказаться случайно.
– Я везде оказалась случайно.
– Но последние несколько дней ты встречалась с местными бродягами и договаривалась с ними о том, чтобы они убили для тебя кого-нибудь.
– Бред! – Выражение её лица было холодным, почти безучастным.
– Ты слишком любишь зрелища, я помню как ты расспрашивала меня о Пляске Солнца.
– Это когда индейцы рвут себе кожу на груди? – Лариса прищурилась. – Ты красиво рассказывал, ты вообще умеешь увлекать всякими историями…
– Не уводи меня в сторону… Ты сама говорила, что тебе нужны острые впечатления. Послушай, я хочу тебе помочь. Я не могу позволить тебе погибнуть по глупости. Ты понимаешь меня? Я хочу тебе помочь. Но для этого ты должна рассказать мне всё, ничего не скрывая.
– Что я должна рассказать?
– Например, как ты заказала бомжам убийство, чтобы немного притупить свой голод, свою жажду.
– Ты говоришь полную ерунду. – Её голос был
– Я был вчера там. Я видел, как тебя повели туда. Я видел убитого парня. Скажи, зачем ты ходила туда? Ты хотела посмотреть, как его убьют?
– Ты говоришь ерунду. Ты сам спятил, Сергей, – она поставила на стол кофе. – Думаю, что я не приглашу тебя к столу. Мне было бы неприятно сидеть рядом с тобой после того, как ты высказал мне столько гадостей.
– Лариса, – Сергей понизил голос почти до шёпота, – я всё про тебя знаю. Ты больна, тяжело больна. Я хочу помочь тебе. Ты кубарем катишься вниз. Я не знаю, какие у тебя отношения с мальчиком, но я видел, как он тебя обнимает. Я не имею ничего против того, что ты спишь с племянником. Пусть так, в конце концов бывает настоящая любовь, и ей плевать на общественную мораль. Но у тебя расстроена психика. Ты способна на неадекватные поступки. Я не удивлюсь, если ты вдруг признаешься, что отец мальчика погиб от твоей руки или по твоему заказу.
– Бред. В ту ночь ты был у меня.
– Всё могло произойти раньше. Это детали. Я говорю о другом, я говорю о тебе. Послушай, посмотри мне в глаза. Я хочу помочь тебе. Я не собираюсь звонить в милицию.
– Бред, – она повторяла это слово с одной и той же интонацией и ни разу не повысила голос, ни разу не возмутилась.
– У меня нет сейчас никаких доказательств, Ларис, но я уверен в том, что ты больна. Я чувствую это, сердцем чувствую, потрохами. И я знаю, что твоя болезнь не позволит тебе сидеть долго сложа руки. Скоро ты захочешь новых эмоций и пойдёшь на новые преступления. Я не могу допустить этого. И вот что я скажу тебе: я буду караулить тебя, я буду всё время где-то рядом, и я схвачу тебя за руку. Это будет доказательством моей правоты. Но если я не успею остановить тебя, то тебя не остановит уже никто. И ты пропадёшь, ты погибнешь. Твоё безумие тебя сожрёт.
– Ты говоришь полную чушь, Сергей.
Она взяла его за локоть и провела к двери.
– Ступай. Ты сказал всё, что хотел.
Он ухмыльнулся, глядя на её спокойное лицо, и вышел.
Лариса вернулась на кухню. В следующую секунду рядом вырос Денис.
– Почему он ушёл так скоро?
– Я попросила его уйти.
– Ты выставила его?
– Да.
– Он тебя расстроил? Лара, что случилось? Почему ты такая бледная?
– Этот человек мне мешает.
– Он обидел тебя?
– Можно сказать, что так.
– Надо же! А ты говоришь, что он хороший журналист! Сволочь он, а не журналист. Как он посмел, Лара? Как он посмел? Что он сказал тебе?
– Он сказал мне правду, но я не желаю слышать эту правду.
– Правду? Какую правду, Лара? – Мальчик удержал голову Ларисы перед собой, глазами требуя немедленного ответа. – Какая правда может тебя обидеть?
– Это трудно объяснить, Дэн.
– Если он обидит тебя ещё раз, если тебя хоть кто-нибудь обидит, то я убью этого человека. И разрушу весь мир, если это потребуется для того, чтобы уничтожить ту страшную правду.