Голос булата
Шрифт:
Ратибор совсем сдал – горбился, дрожал как осиновый лист и обессиленно опирался на ножны меча как на посох. Витим посоветовал ему опираться на лук, но ночной стрелок так взглянул на воеводу, что тот до темноты карабкался в гору молча. Они шли и шли, глядя уже не вперед, а только себе под ноги, будто стужа заморозила не только их чувства и мысли, но и само стремление к цели. Но ноги сами привычно перебирали землю и казалось, что даже если все умрут прям сейчас, бездыханные тела все равно будут монотонно топать в гору.
На половине пути
И вдруг начало теплеть, быстро, ощутимо, словно живительное тепло исходило из крохотной точки где-то там, впереди, с огромным трудом, но уверенно размазывая лютый холод по стенкам ущелья.
– Что это? – одними губами прошептал Микулка.
Витим тряхнул головой и шире раскрыл глаза.
– Теплеет! – молвил он ускоряя шаг. – Богами клянусь, там тепло впереди!
Друзья словно очнулись от тяжкого сна, заспешили вперед, а Сершхан помог сильно отставшему Волку.
Седловина вогнутой дугой темнела на фоне звезд и друзья, приглядевшись, различили какую-то темную громаду, преграждающую путь впереди.
– Крепость… – не веря глазам прошептал Сершхан. – Други! Это ТА Крепость!
00.
За стенами царило запустение – башни обвалились тут и там, сгнившие потолочные балки торчали словно сломанные ребра павших животных, но тут было тепло, а из многочисленных трещин в земле вырывался горячий, живительный пар.
Ратибор тяжело дышал, лицо его пошло красными пятнами и он постоянно бредил, мечась в горячем бреду. Волк не отходил от него ни на шаг, обтирал лоб влажной тряпицей, капал ледяную воду на иссохшие губы. Витм забрался на уцелевшую башню и внимательно всматривался в даль, посеребренную светом восставшей луны. Сершхан готовил ужин, распаривая мясо на жаре, вырывавшимся из широкой расщелины, а Микулка помогал кому чем мог – то собирал для Ратибора иней со скал, чтоб остудить высохшую тряпицу, то разбирал мешки с поклажей, то носил для Сершхана воду из горячего озерца прохудившимися от времени ведрами.
– Други! – крикнул сверху Витим. – Там что-то движется впереди. То ли вода, то ли Ящер его разберет…
– За Перевалом? – удивился Сершхан. – Вода в гору не попрет!
– Вот и я мыслю… – задумчиво почесал затылок воевода. – Откель тут воде взяться?
Сершхан отложил мясо и мигом взобрался на башню, прыгая по развалившимся от времени каменным ступеням.
– Да… – настороженно кивнул он. – Ратибора бы сюда с его глазами! Что-то движется, словно лавина. И в нашу сторону…
– Это может испортить
– Рать?! – хором воскликнули Сершхан с Витимом. – Это каким же числом…
– Многим. – хмуро подтвердил стрелок.
– Я знаю чья это рать. – побледнев прошептал Сершхан. – Это ТА рать! Та! Не даром так холодно стало! Вспомните, что говорил Барсук! Каждую осень…
– Ерунда. – спокойно возразил Ратибор Теплый Ветер. – Волхв баял, что от сил Зла осталась только зимняя стужа. А само Зло затаилось…
На ступенях раздались еле слышные шаги и из густой тени возник Волк, а следом за ним и Микулка.
– Есть только одно объяснение. – Волк поправил густые длинные волосы. – Наш ворог каким-то чином сумел таки возродить Зло, вернуть ему прежние силы. А если так…
– То рать эта направлена не на нас. – продолжил за него Сершхан. – На весь род человеческий.
– Нас же сметет – не поморщится. – вгладываясь в темноту молвил Микулка.
– И что будем делать? – оглядев друзей спросил Витим Большая Чаша.
– А у нас есть выбор? – сверкнул очами Волк. – Хотя выбор, он завсегда есть… Если нет кое-чего другого.
– Чего? – не понял Ратибор.
– Совести. – коротко ответил Волк и стал спускаться по корявым ступеням.
Темная сила медленно, но уверенно приближалась, шевелилась во тьме словно кожа исполинского Змея.
– Будем драться. – обыденным тоном сообщил Витим Большая Чаша. – Сюда бы кипящего маслица…
Микулка внимательно осмотрелся.
– Ущелье узкое, Крепость перекрывает его от края до края. Пока устоят стены, мы сможем держать тут не малую рать. Жаль только, что у Ратибора стрел не десяток телег, а делать их не из чего. Маслице и впрямь лишним не было бы.
– Маслице… – Сершхан потер ладони одну о другую. – Знаете, други, кажется нынче самое время испытать науку, которой меня один араб научил.
– Масло с семян давить? – покосился на него Ратибор.
– Не-е-е! – хитро прищурился Сершхан. – Колдовское пламя из рук испускать.
– Что?! – хором воскликнули друзья. – Ты это можешь?
– Раньше ты что-то таких штучек не казывал. – нахмурлся Витим.
– Понимаете… Это больно. Очень. Словно руки в угли засунуть. От того и не применял. Вроде без того завсегда справлялись.
– Справлялись… – Витим припомнил что-то из совместного ратного прошлого, скривился. – Знаешь, ты все же упоминай о своих новых умениях, ладно?
Сершхан пропустил это мимо ушей, только растирал и разминал пальцы, вглядываясь в полумрак ущелья.
Первые вражьи ряды придвинулись на два полета стрелы и теперь были явственно видны в лунном свете, грозные и несокрушимые. Это не была нежить, как втайне надеялся воевода, это было настоящее воинство – многочисленное и неплохо вооруженное.