Голос эха

Молотов Михаил

Я нервно заёрзал.

– Вот сейчас стало даже немного страшно. Проясни ситуацию.

– Ну, ну, не стоит так драматизировать, – он был серьёзен и спокоен, чем внушал уверенность, которая у меня буквально таяла, – Но через пару дней тебе предстоит профессиональное тестирование, корпорация хочет быть уверена, что не потеряет денег доверив тебе важную работу. Как по мне так ты уже вполне работоспособен, но моё заключение для них вторично. И ещё, – он подошёл ближе и заговорил вполголоса. – Предварительные результаты расшифровки первого сеанса показали несколько областей памяти которые пока заблокированы. Большая часть не относится

к профессиональной сфере и её мы трогать не будем, дабы избежать излишнего вмешательства. А вот то что связано с работой мы и хотим прояснить. Воздействие на мозг минимально. Мы как будто протираем грязное окно.

Я полулежал в кресле, немного нервничал и никак не мог расслабится, не смотря на спокойный голос доктора и убедительность его доводов.

– Расскажи о рисках. Я не стану психом?

– Я с тобой предельно честен. Врать мне нет никакого смысла. Любая твоя проблема с головой ударит по моему авторитету, авторитету моих коллег. И если тебя это успокоит, у них есть и обратная методика. Мы откатим твой мозг к состоянию до процедуры.

– Ты так говоришь, будто имеешь в руках совершенный интерфейс к моему мозгу. Даже я знаю, что такого нет. Или я не прав?

– Ты прав. Это Святой Грааль физиологии мозга – общение с ним напрямую и даже с каждой его структурой отдельно. Но эта методика близка как ни какая другая. А совместно с функциональной магнитно-резонансной томографией высокого разрешения позволяет подойти вплотную к разгадке работы мозга – о чем так мечтают когнитивные нейробиологи. И эту методику мы будем применять, чтобы тебе помочь.

– Не очень хочется быть подопытным кроликом, я-то рискую своей личностью – собой!

– Риск, пусть и небольшой, но есть. Я не давлю на тебя. Только прошу принять взвешенное решение.

– Конечно, Сергей, я понимаю. И стараюсь как следует всё обдумать.

– Может тебе посоветоваться с женой? Я позвоню.

Я всё знал наперёд: как она выслушает меня, как будет ещё раз расспрашивать Сергея, и всё равно оставит выбор за мной. И решил её не беспокоить. Ей лишние волнения ни к чему она и так двое суток не спала, переживая из-за меня.

– Я согласен. Я подпишу бумаги и начнём.

– Всё не так просто. Связаться с женой всё-таки придётся, требуется и её подпись. Это стандартная процедура, если нет полной уверенности в дееспособности пациента. У нас есть её разрешение на стандартные методы лечения, но на эту процедуру требуется отдельное. Я пойду и вызову её, а ты пока ознакомься с бумагами.

Он протянул мне несколько листов и вышел из кабинета.

Тем временем в кабинете началось движение. Двое врачей сняли с моей головы сетку электродов выключили приборы и вышли. Сидевшая напротив невролог – лечащая меня доктор Питерс, складывала в ящик стола наборы электродов. Я ещё минут пять знакомился с документом после чего подписав отложил его. Делать больше было нечего, и я решил расспросить её подробнее.

– Доктор, Питерс, расскажите мне подробнее о предстоящей процедуре.

Она закрыла ящик стола, пододвинулась ко мне поближе и с нескрываемым удовольствием стала рассказывать о предстоящем эксперименте.

– Я надеюсь, мой рассказ снимет все возможные опасения, которые есть у вас относительно процедуры. Первое, вас переместят в наш специальный томограф, вы там были уже и процедура вам известна. А для проведения стимуляции нам необходимо сделать так, чтобы мы смогли точечно воздействовать

направленным электромагнитным полем на нужные зоны мозга и передать вам определённые картинки и звуки, и для этого у нас есть уникальная разработка нашего экспериментального отдела – специальные «изолирующие очки прямого взаимодействия», – Питерс, произнося это название, даже закатила глаза вверх. – Название не моё, а кого-то из учёных, они любят дать название так, что потом одно мучение, хорошо ещё что не на латыни.

– Док, я прошу подробностей, «изолирующие» я ещё понимаю, а вот «прямого взаимодействия» требует пояснения, – мне стало так интересно, что волнение отошло на второй план.

– О, это удивительный по реализации идеи проект, в нём участвовали лучшие лаборатории корпорации и всё это ради того, чтобы сделать возможным смотреть мультики или кино лёжа в томографе! – Питерс не скрывала улыбки и, как мне показалось, искренней гордости. Она встала со стула подошла к шкафу с матовыми стеклянными стенками и поднесла карточку к его замку. Замок едва слышно щёлкнул и открыв дверцу доктор достала белую коробку.

– Сейчас вы увидите это удивительное творение, которое оказалось сегодня так кстати.

Подкатила передвижной столик ближе ко мне и очень осторожно поставив на него коробку открыла её. Я привстал и предвкушая увидеть чудо инженерной мысли заглянул в внутрь. Сначала я ничего не смог разглядеть. Внутри белой коробки, почти по край была налита какая-то жидкость, а в ней что-то плавало, но что именно понять было невозможно. Это нечто было полупрозрачным и мне никак не давалось определить его форму. Видя моё замешательство Питерс приглушила общий свет и поднесла к коробке синюю лампу. В этом свете внутри жидкости чётко обозначились контуры чего-то, отдалённо напоминающего очки, но, если бы до этого мне не сказали, что это очки, я бы ни за что их так не назвал.

– Сейчас вы всё поймёте, – сказала она и включив монитор открыла на нём схематичное изображение того, что плавало в коробке. – Вот эта тонкая полупрозрачная полоска – соответствует верхней дужке очков, к ней крепятся видео и аудио интерфейсы. Видео интерфейс, выглядит на рисунке как контактные линзы для глаз связаны с полоской тонким и гибким оптоволокном. А аудио интерфейс – внутриканальные наушники, просто крепятся к дужке гибким креплением. От этой полупрозрачной дужки отходит эластичный шнур внутри которого проходи оптоволокно для видео интерфейса и пневмо-канал для передачи звука.

Я с интересом смотрел, то на картинку, то в коробку.

– Доктор Питерс, а как это будет крепится на мне?

– Здесь как раз всё просто, аудио интерфейс, как наушники, вставляется непосредственно в ушной канал, а видео интерфейс, как контактные линзы накладывается на область зрачка. На линзы наносится специальный состав, который устраняет раздражение глаз, всё-таки они несколько толще обычных линз. Я считаю, физики совершили практически невозможное, разместив внутри них оптическую систему приёма видео сигнала. Тонкое оптоволокно выводится из-под закрытого века через внутренний или внешний край глаза и отводится к полупрозрачной дужке. Эта полупрозрачная дужка очень эластична и может быть расположена сверху или снизу от глаз. Таким образом вы видите, то что мы хотим показать, можем даже выводить объёмное изображение и стереозвук. В общем, эффект полного присутствия и, что очень важно, в полной изоляции от внешних раздражителей.