Голос из темноты
Шрифт:
— В доме что-то неладно. Я это чувствую!
— Она совершенно неподражаема, правда? — с умилением проворковала миссис Кэйсон.
— Да, пожалуй, — суховато подтвердил мистер Саттертуэйт.
Для проведения сеанса выбрали библиотеку. Хозяйка согласилась с явной неохотой, по-видимому, только ради гостей, не скрывавших предвкушения удовольствия.
Подготовительную часть взяла на себя миссис Кэйсон, которая, по-видимому, знала это дело до тонкости и чувствовала себя как рыба в воде. Стулья были сдвинуты в кружок, окна занавешены, и, наконец, миссис
— Нас шестеро, — оглядевшись, сообщила она. — Это никуда не годится! Должно быть нечетное число, лучше всего семь. Мои самые удачные сеансы проходили в кругу из семи участников.
— Можно позвать кого-нибудь из слуг, — поднимаясь, предложил Роли. — Попробую откопать дворецкого.
— Лучше Клейтон, — сказала Марджери. Мистер Саттертуэйт заметил, что по красивому лицу юноши пробежала тень раздражения.
— Почему обязательно Клейтон? — проворчал он.
— Не любишь ты Клейтон, — упрекнула его Марджери. Роли пожал плечами.
— Это она меня не любит. Просто на дух не переносит. — Он выдержал паузу, но Марджери осталась непреклонна. — Ну хорошо, зовите Клейтон, — сдался он.
Вскоре все уселись в кружок.
Некоторое время тишину нарушало лишь обычное покашливание да поскрипывание стульев. Потом раздался какой-то стук и, наконец, голос индейца чероки, через которого миссис Ллойд сообщалась с миром духов.
— Краснокожий брат хочет говорить дамы и господа добрый вечер. Кто-то здесь очень должен передать сообщение для молодая леди. Дальше краснокожий брат молчать. Говорить дух.
Последовала пауза, потом другой, женский голос тихо спросил:
— Марджери здесь? Отвечать взялся Роли Вэйсаур.
— Да, здесь.
— Это Беатриса.
— Беатриса? Какая Беатриса?
В ответ, к досаде собравшихся, снова раздался голос индейца чероки:
— Краснокожий брат хочет говорить. Наша жизнь здесь светлый и прекрасный. Мы все много работать. Нужен помогать всем, который еще не здесь.
Снова молчание, и опять тихий женский голос:
— Говорит Беатриса.
— Какая Беатриса?
— Беатриса Баррон.
Мистер Саттертуэйт, волнуясь, подался вперед.
— Беатриса Баррон? Та, что погибла во время крушения «Уралии»?
— Да, я помню «Уралию». Я должна что-то сообщить вам, всему вашему дому. Верните то, что вам не принадлежит!
— Но я не понимаю, — беспомощно сказала Марджери. — Тетя Беатриса, это правда вы?
— Да, это я, твоя тетя.
— Разумеется, это она, — набросилась на Марджери миссис Кэйсон. — Что за неуместная подозрительность? Духи этого не любят.
А мистеру Саттертуэйту вдруг пришло на ум, что это очень легко проверить. Дрожащим от волнения голосом он спросил:
— А вы помните мистера Пербенутти? В ответ незамедлительно раздался смех.
— Конечно, помню! Бедный Перевернутти! Мистер Саттертуэйт ошарашенно молчал. Все сходится! Однажды, больше сорока лет назад, он случайно повстречал сестер Баррон на морском курорте. И один их общий знакомый, молодой итальянец, по фамилии Пербенутти, как-то вышел на лодке в море,
Миссис Ллойд застонала и беспокойно задвигалась.
— Выходит из транса, — сообщила миссис Кэйсон. — Вряд ли нам сегодня удастся что-нибудь еще из нее вытянуть.
Шторы на окнах были раздвинуты, на участников сеанса снова пролился дневной свет, и стало видно, что по меньшей мере двое из них не на шутку напуганы.
Марджери даже побледнела. Когда наконец удалось спровадить миссис Кэйсон вместе с медиумом, мистер Саттертуэйт попросил разрешения поговорить с хозяйкой наедине.
— Мисс Марджери, хочу задать вам пару вопросов. Скажите, кто должен унаследовать титул и состояние в случае вашей смерти и смерти вашей матери?
— Вероятно, Роли Вэйсаур. Его мать была маминой двоюродной сестрой.
Мистер Саттертуэйт кивнул.
— Он, кажется, часто гостил у вас этой зимой, — мягко сказал он. — Простите, что я спрашиваю, но… он не влюблен в вас?
— Три недели назад он сделал мне предложение, — тихо ответила Марджери. — Я ему отказала.
— Еще раз простите: а вы ни с кем другим не помолвлены?
Девушка зарделась.
— Да, помолвлена! — вызывающе сказала она. — Я собираюсь выйти замуж за Ноэля Бартона. Мама, правда, считает это блажью: ей, видите ли, кажется, что муж-священник — это смешно! А что тут смешного? Священники бывают разные. Посмотрели бы вы на Ноэля, когда он скачет верхом!
— Да-да, — сказал мистер Саттертуэйт. — Да, конечно. Дворецкий подал телеграмму на подносе. Марджери ее вскрыла.
— О Господи, — вздохнула она. — Завтра приезжает мама. Только ее тут не хватало!..
Мистер Саттертуэйт оставил это излияние дочерних чувств без комментария. Возможно, оно показалось ему вполне естественным.
— Ну что ж, — пробормотал он. — В таком случае я возвращаюсь в Лондон.
Мистер Саттертуэйт был не совсем доволен собой. Загадка-то так и осталась неразрешенной. Конечно, по возвращении леди Стренли он вправе был считать свою миссию законченной, но ведь тайна Эбботс-Мида этим не исчерпывалась! В последнем он нисколько не сомневался.
Однако далее дела неожиданно приняли такой серьезный оборот, к какому мистер Саттертуэйт отнюдь не был готов. О развитии событий он узнал из утренних газет. «Баронесса утонула в собственной ванне!» — извещала «Дейли Мегафон». Остальные газеты, хотя и в несколько более деликатной и сдержанной форме, писали о том же: леди Стренли нашли мертвой в ванне. Доктора полагают, что она неожиданно потеряла сознание, в результате чего ее голова соскользнула под воду и она захлебнулась.
Мистера Саттертуэйта такое объяснение не удовлетворило. Вызвав слугу, он совершил свой туалет с непривычной для себя торопливостью, и уже через десять минут его шикарный «роллс-ройс» увозил его из Лондона.