Голос Немого
Шрифт:
— Как же он в таком случае сумел прикрыться вами для проникновения во дворец?
— Дело в крови, — проговорил Митий — раздумчиво, веско, явно делясь собственными выводами, а не пересказывая за кем-то. — Поначалу мне это казалось странным, но тот, кто являлся во снах, с определенным пиететом относился к этому веществу. Для него она имела большое значение, созвучное тому, какое упоминается в сказках. Кровь — дверь для его силы, и, имея эту самую кровь, он способен на многое. Мне кажется, с ней он на многое способен
— Значит, к нему попала ваша кровь?
— Увы. Нелепая случайность. Я имел неосторожность порезаться в его присутствии.
— Но почему именно вы? Нельзя было выбрать кого-то проще и неприметнее? — продолжила настаивать я.
— Ответить на этот вопрос однозначно я, увы, не могу. Но предполагаю, что, во-первых, он точно знал, что во дворец я сам не поеду, и не рисковал со мной пересечься. Я, например, не знаю, как отнесется защита Нижнего дворца к появлению двух одинаковых людей, и он, надо думать, тоже мог лишь гадать. А во-вторых, это могла быть или мелочная месть за мое бездействие, или результат неправильной оценки меня этим претцем.
— В чем именно неправильной? — уточнила я, мысленно поставив себе зарубку разобраться с защитными чарами дворца и выяснить: а как они в самом деле отнесутся к появлению двух копий одного и того же человека? Боюсь, опасения Нарамарана были беспочвенными и Нижний вполне мог попросту не обратить внимания на такую деталь…
— У него сложилось ошибочное впечатление, что я любой ценой желаю поквитаться с людьми, находящимися сейчас у власти. С Алым Хлыстом, Яростью Богов. Вами.
— А это не так? — спросила я, впрочем, не надеясь на честный ответ.
— Ключевое слово здесь «любой ценой», — усмехнулся он. — Да, может быть, я хочу изменить существующий расклад. Но стремление к власти плохо сочетается с тем, чтобы подарить часть этой власти соседям. Я не люблю старину Даора, но все же он куда лучше претских визирей и тем более родственников вашего супруга.
— И чем я обязана такой откровенности? — поинтересовалась я хмуро.
Тень Камня несколько секунд разглядывал меня в задумчивости, будто прикидывал, насколько я достойна ответа.
— Я изначально поставил не на ту колесницу, — наконец произнес он, едва заметно пожав плечами. — Глупо с этим спорить и пытаться отрицать. Но один проигрыш — это не конец игры и не конец жизни, а просто повод сделать другую ставку. С учетом предыдущих ошибок. А чем обязаны… Вы, сиятельная, еще ребенок. Но ребенок весьма перспективный и достойный. Через двадцать, тридцать лет из вас может получиться весьма достойная правительница. Возможно, куда лучшая, чем был Алий. Сейчас я это вижу, и увиденное мне нравится. Будь я вашим отцом, я бы гордился такой дочерью.
И вновь у меня
Зачем попусту сотрясать воздух? Циничный, расчетливый, давно уже не молодой мужчина с твердым характером и холодными глазами. Разве может он прислушаться к… ребенку? Пусть даже перспективному и достойному.
— Стало быть, вы предлагаете мне… дружить? — ровно спросила я, запнувшись перед последним словом в попытке найти более подходящее слово.
— Можно сказать и так, — со смешком согласился он.
Несколько мгновений мы играли в гляделки, а потом я медленно кивнула.
— Я вас услышала. Мне надо подумать над ответом.
— Проконсультироваться с учителями? — Митий насмешливо поднял брови.
— Не без этого, — не стала я спорить. — Но ведь самомнение перспективного ребенка не должно затмевать здравый смысл, разве нет?
Может быть, получилось излишне резко, но Тень Камня, кажется, не обратил на это внимания. Без дополнительных намеков понял, что аудиенция окончена, и откланялся.
Я же наконец откинулась на спинку кресла, чувствуя ломоту в шее и пояснице, и устало прикрыла глаза. Только теперь поняла, как сильно была напряжена во время этого короткого разговора. Боялась сказать что-то не то, боялась провалить очередной жизненный экзамен.
Однако в итоге я его, кажется, выдержала. Может быть, не на отлично, но точно неплохо.
Кажется, я так и задремала в кресле, потому что вдруг очнулась от осторожного прикосновения к щеке. Вздрогнула, вскинула голову — и совсем не удивилась, обнаружив рядом мужа. Он сидел на корточках у моего кресла, одной рукой цепляясь за подлокотник, и глядел на меня со смесью нежности и легкой тревоги. Я перехватила его ладонь, чувствуя, что губы сами собой расползаются в улыбке.
— Привет. Я, кажется, немного задремала.
Стьёль состроил вопросительную гримасу, и дополнительных уточнений не потребовалось.
— Кажется, все прошло хорошо, — ответила я ему. — Мы как минимум договорились о перемирии. Кажется, он изначально был настроен вполне благосклонно и даже не пытался сделать что-то нехорошее. А что выяснилось по существу…
Я вкратце пересказала содержание беседы. Конечно, стоило передать все это и Виго, и Даору, но сейчас мне не хотелось куда-то идти и кого-то звать. Хорошо было просто сидеть, рассматривать лицо мужа, держать обеими руками его ладонь и ощущать молчаливую поддержку. Выслушав, он задумчиво качнул головой, притянул меня к себе ближе, чтобы поцеловать в губы, и улыбнулся. Кажется, полностью одобрял все мои действия.