Голос Рыка

Мамаев Сайфулла А.

– Да я посылал! – признался Кокакола. – Вернее, сам поехал, после того что произошло с Артюхой и Васо, туда никто не хочет ехать! Но там не было ни души. Они спрятались где-то.

– Искать! Землю рыть, но найти! – приказал генеральный. – Если до утра не найдешь… Вызывай всю охрану, вызывай всех своих криминальных друзей, вызывай хоть… кого хочешь, но скандал нужно погасить! Погасить как угодно! Ты меня хорошо понял, Коля?

– Понял, Вадим Александрович, но…

– Что «но»? – вскинул брови Должанский. – Это что еще за новости?

– Вадим Александрович, –

Кокакола простился с мечтами о продвижении, но не мог не рассказать директору о сложившейся ситуации. – Люди не пойдут против Рыкова! Они боятся его!

Должанский уставился на своего подчиненного. Не в силах переварить услышанное, он молчал целую минуту. Потом встал и подошел вплотную к своему начальнику охраны.

– Ты понимаешь, кому ты это говоришь? – прошипел он. – Ты это понимаешь?

– Лично я готов выполнить любой ваш приказ, – ответил Сериков, и было в его голосе нечто такое, что успокоило Должанского. – Любой, и вы знаете… Но вот то, что произошло с моими людьми… Сами посудите, Артюха, Васо, Фадеев, Неелов, Хачатуров, Гладков… А еще и Ким с Тиграном! Но эти хоть в драке пострадали. А с остальными чертовщина какая-то. Все словно эпидемию какую-то подхватили. И все, кто приходит в себя, говорят, что видели дьявола! А Артюха, так тот только и твердит, что Рыков на его глазах превратился в рогатого.

– Но это же чушь… – Генеральный говорил, но в его голосе не было уверенности, все же такое количество обезумевших людей не могло не настораживать. Если уж говорить откровенно, то он должен был раньше обратить внимание на эту аномалию. Похоже, что Рыков стал настоящим трансформером, а это епархия големов. Вот только как он им объяснит, почему молчал до сих пор? Нет, нужно постараться решить проблему своими силами. – Коля, ты же понимаешь, что такого не может быть?

– Не знаю, но все говорят, что люди съехали после того, как на заводе появился этот щенок. – Кокакола и сам боялся этого Рыкова, но Должанского он боялся еще больше. – Так что я поеду, куда скажете, но людей не смогу заставить.

– Твою мать! Так что же делать? – растерянно спросил неизвестно кого Вадим Александрович. Сериков смог наконец перевести дух. Но передышка была недолгой. У Вадима Александровича родилась новая идея.

– Слушай, а не воспользоваться ли нам зовом, – сказал генеральный. – Мягко, не зло, призовем его… Что, если он не приходил только потому, что Зырянов в сигнал вкладывал совсем другие команды? Ведь негодяй вполне мог предупреждать беглеца о том, что мы затеваем, и тот уже заранее знал о наших действиях. Ведь вы же не пробовали изменить команду?

– Пробовали! – скривился Кокакола. – Я дал команду… простите, что без вас, но приказал… Я сам проследил, чтобы на его номер был послан стандартный вызов. Простите за самодеятельность, но я хотел как лучше!

– Правильно сделал! – Должанский чувствовал, что переборщил. Так нельзя, так можно лишиться последнего преданного человека. – Правильно, Коля, за такое хвалю! Когда молодец, тогда молодец!

– Спасибо, Вадим Александрович! – расплылся в улыбке Кокакола. – Вот только он так и не

вернулся! А Чухнин, ну тот, помощник Зырянова, говорит, что они тоже все время пытались Рыкова заманить, но все безрезультатно.

– А этот Чухнин…ты ему веришь? – Генеральный испытующе посмотрел на Кокаколу. – Вот так, как я тебе верю? Ты можешь так же твердо сказать, что доверяешь зыряновскому прихвостню!

Серикову эти слова были будто маслом по сердцу, но брать на себя ответственность ему не хотелось.

– Вообще-то я, кроме вас, никому не верю! – сказал он, поедая Должанского глазами. – Но Чухнин сам ненавидит своего шефа! Видели бы вы, с каким удовольствием он вводил ему раствор!

– Мы еще не знаем, какой раствор он ему ввел, – пробурчал Вадим Александрович. – Ты на всякий случай приставь к обоим своих людей, пусть их попасут.

– Понял! – кивнул Сериков. – Но что делать с Рыковым? И с родителями его? Даже если мы поднимем на ноги всю милицию… Правильно, а что, если позвонить Кондратенко и объявить его в розыск?

– А он разве и так не в розыске? – удивился Должанский.

– В розыске. – Подтвердил Кокакола. – Но пусть его фото по телевизору показывают. Мол, опасный преступник на улицах Москвы.

– Точно! – обрадовался генеральный. – Скажем, что он после вчерашнего ночного нападения напал на… тебя, и только храбрый Артюха… Как его фамилия?

– Самойлов.

– И только храбрый охранник Артем Самойлов ценой жестоких травм спас твою жизнь. – Вадим Александрович говорил все быстрее и быстрее, сам заводясь от собственных слов. – Отличная идея! Посмотри, как здорово получается! После появления такой информации родители Рыкова могут говорить что угодно, их слова будут восприниматься как попытка обелить своего сына-преступника. Им просто никто не поверит! Да, и не забудь, пусть Кондратенко зарегистрирует твое заявление, снимет побои с Артюхи…

– Побои экспертиза снимает! – подсказал Сериков.

– Вот раз ты все знаешь, то и карты тебе в руки! – вспылил генеральный, но тут же взял себя в руки. – Давай, Коля, действуй, не стой! За вас не сообразишь, так сами ничего не придумаете. А я попробую использовать свои каналы.

* * *

В таком составе – семья Рыковых и Лена – они садились за стол впервые. Мама сияла, ей очень нравилась эта девочка. А после того как она узнала, что и Толик перенес такое же состояние, но сумел вернуться к нормальной жизни, Вера Игоревна смотрела на Лену уже как на члена семьи. Именно о такой жене для сына она и мечтала.

И мама расстаралась! К ужину, праздничному ужину, – а как же, такая девушка в доме, невеста считай, не каждый день такое событие, – Вера Игоревна приготовила любимое блюдо сына, – голубцы с чесночным соусом. Нестерпимо вкусный запах Толик почувствовал, еще выходя из лифта. Рот мгновенно наполнился слюной, и он, вспомнив, как давно не ел маминой стряпни, от досады чуть не завыл. Естественно, он удержался, в отличие от Стэна, который и на самом деле завыл. Бедные соседи, каково им слушать волчий вой посреди большого города.