Голос сердца
Шрифт:
— Их тоже усыпили, — закончила я.
— Да. Пока не ясно, был ли случайностью сам прорыв, все же мы считаем, что создать его искусственно невозможно. Однако факт остается фактом: этот заговор длиться гораздо дольше, чем нам казалось ранее.
— Понятно, — пробормотала я.
— В общем, будем верить, что все образуется. Не переживай.
Ободряюще улыбнувшись, друг похлопал меня по плечу и вышел.
Вернувшись в свою спальню, не находила себе места. Снова пошел дождь, будто в ответ на мое плохое
Решившись, отбросила книгу, которую пыталась читать, и вышла из спальни. Но в коридоре мне преградили путь гвардейцы императора. С десяток рослых мужчин в черно-золотых доспехах охраняли широкий коридор.
— Приказ Его Величества, — пояснил один из них.
— Мне казалось, что он касается только принцессы.
— Леди, вы должны понимать, что…
Я подняла правую руку и позволила проявиться на тыльной стороне ладони витиеватой золотистой печати.
— Как офицер Имперской службы безопасности, я могу вас заверить, что прекрасно понимаю всю опасность.
Мужчины немного растерянно переглянулись. Об этом им явно не рассказывали.
— Мне нужно попасть в приемную Его Величества. Кто-то из вас может проводить меня, если это необходимо.
— Что ж, леди, я провожу.
В сопровождении двух гвардейцев я добралась до приемной императора. Там не было никого, кроме секретаря.
— Добрый день, — решила быть вежливой. — Могу ли я поговорить с Его Величеством?
— Одну минуту, леди, сейчас узнаю.
Положив руку на пластину переговорника, он прикрыл глаза и произнес:
— Леди Дионея Исс-Алламир.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом мужчина перевел взгляд на меня и кивнул:
— Вы можете войти.
— Благодарю.
К двери подходила с бешено колотящимся сердцем. Сделала глубокий вдох, немного дрожащими пальцами повернула ручку и вошла. И только подойдя к широкому столу, поняла, что все плохо. Потому что такой лютой стужи в этих золотых глазах я еще не видела никогда.
— Я… — подобранные заранее слова разлетелись, как стая испуганных птиц. — Мне стоит объяснить…
— Не стоит, — оборвал меня мужчина. — Я много успел узнать из этого занимательного чтива.
Он кивнул на черную папку, небрежно лежащую на столе. В таких обычно Рид хранил личные дела.
— Надо сказать, я поражен, — медленно продолжил он, не сводя с меня пробирающего насквозь взгляда. — Такой редчайший талант… И вы так долго от меня его скрывали.
— Я не хотела… — начала и замолчала.
Что мне сказать? Свалить все на приказ Рида? Это подло, ведь моей вины здесь не меньше.
—
— Не забывайте о субординации, офицер, — в бархатистом баритоне зазвенела сталь.
Надежда на благополучный исход таяла, как кусок льда под летним солнцем. Между нами будто выросла высокая непробиваемая стена и я не видела способа, как преодолеть ее.
— Простите, Ваше Величество, — склонила голову и предприняла еще одну попытку примирения. — Я виновата перевод вами, но не хочу, чтобы все заканчивалось так.
— Что «все»? Ваша блестящая игра?
— Я не играла, — проговорила отчаянно. — Во всем, что касалось только нас двоих я не играла.
— Довольно, — отрезал император. — Не хочу с вами об этом говорить.
— Но…
— Это приказ, офицер, — прищурился мужчина. — Покиньте кабинет.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — прошептала непослушными губами, развернулась и вышла вон.
Мне удалось сохранить лицо. Моя походка была легкой и ровной, взгляд отрешенно скользил по коридору, а на губах блуждала ничего не значащая улыбка. И никто из тех, кому удалось встретить меня на пути не сказал бы, что на самом деле я умирала от боли.
Как же так вышло, что за несколько недель мужчина с золотыми глазами успел прорости в мою душу? Прорости так сильно, что сейчас кажется, будто ее вырвали из меня вместе с мясом и костями. И оставили на ее месте огромную кровоточащую рану.
Нет, я не винила Аэргара в этой боли. Наверное, где-то в глубине души уже давно подозревала, что именно так все и закончится. Слишком далеко все зашло. Слишком долго я ему лгала. Слишком близко он меня к себе подпустил. Если бы я рассказала все раньше… Если бы просто сделала это сама… Император бы понял. А сейчас…
А сейчас мне уже ничего не хотелось. Ни жалеть о прошлом, ни пытаться изменить будущее. Хотелось просто найти себе тихий темный угол, свернуться там в клубок, как раненый зверь, и закрыть глаза. Ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. И даже не дышать.
Но нельзя. Есть долг, о котором не стоит забывать. Есть заговорщик, который только и ждет, что удачного момента для нанесения очередного удара. Вот потом, когда все закончится, я найду время и место поплакать о разбитом вдребезги сердце.
ГЛАВА 21
Наверное, что-то такое все же было у меня на лице, но Алессандра поднялась с дивана и бросилась ко мне:
— Ты была у Аэргара, и вы поругались.
— Что? — я так растерялась, что даже боль немного отступила.
— Я по глазам твоим вижу.
— Нет, просто…
Объяснение, как назло, не придумывалось.
— Поругались, — повторила Сандра. — Я пойду и объясню брату, как сильно он не прав.
— Не надо, — мне удалось схватить ее за руку. — Не надо, Сандра, пожалуйста.