Голос сердца
Шрифт:
— Для него это очень больной вопрос, — попыталась объяснить Адриана, но Билл печально посмотрел на нее:
— По-моему, это слишком мягко сказано. Он что, не понимает, что ребенок его, или и это отрицает?
— Нет, он знает, что это его дитя. Но через своего адвоката прислал мне документы на отречение от отцовских прав, то есть ни я, ни ребенок не сможем предъявлять ему претензий. По сути, ребенок получается незаконнорожденный, — заключила она грустно.
— Это мерзко.
Адриана снова вздохнула.
— Но, может, он изменит свое решение… когда его увидит.
Теперь Билл понял,
— Адриана, а ты его все еще любишь? Она помедлила с ответом, а потом подняла глаза на Билла и покачала головой:
— Нет, — сказала она тихо, — но ребенок имеет право любить родного отца.
— А если он захочет вернуться, ты его примешь?
— Может быть… ради ребенка…
Адриана закрыла глаза. Разговор ее утомил. Билл смотрел на нее, опечаленный тем, что она сказала, но и благодарный за откровенность. В частности, и за это он ее любил. Он не думал, что Стивен вернется, раз подал на развод и отказ от ребенка. Было очевидно, что парень спятил. Но столь же очевидно было, что Адриана чувствовала себя обязанной по отношению к нему и к ребенку, обязанной гарантировать им общение даже ценой уступки своим интересам. Но такая уж она была. Спасая Томми, она рисковала собой и своим ребенком. Теперь Адриана лежала с закрытыми глазами, оба молчали. Через некоторое время она снова посмотрела на Билла, встревоженная его задумчивостью, и спросила:
— Ты меня ненавидишь?
— Ты с ума сошла? Как ты могла такое сказать? Ты же только что спасла моего сына! — Билл ласково, кончиками пальцев коснулся ее лица: — Я люблю тебя, Адриана. Может, сейчас не время и не место говорить это, — сказал он мягко, — но я люблю тебя. Более того, я влюблен в тебя уже на протяжении двух месяцев, а может, даже трех.
Он поцеловал ей руку и пальцы, опасаясь причинить боль серьезными поцелуями.
— И ты не сердишься из-за ребенка? — спросила она со слезами на глазах.
— Как я могу сердиться из-за ребенка? По-моему, ты молодец, ты очень смелая, невероятно сильная, добрая и порядочная женщина. И, на мой взгляд, это очень здорово, что у тебя будет малыш.
Это были первые добрые слова, сказанные о ее беременности, если не считать Зелдиных. Адриане пришлось натерпеться столько брани от Стивена, что теперь, после слов Билла, она расплакалась. Билл ласково вытирал ей глаза, а она, всхлипывая, пыталась ему объяснить, что прежде очень нервничала и расстраивалась, а теперь, после трех месяцев объяснений с мужем и попыток самой справляться с проблемой беременности, произошел как бы прорыв плотины.
— Успокойся, — посоветовал Билл, он боялся, что после шока еще и эти переживания могут оказать отрицательное воздействие на ее нервную систему. — Все будет хорошо.
Он погладил ее по волосам.
— Ты родишь ребенка, и все будет замечательно.
Билл наклонился и осторожно-осторожно поцеловал ее в губы. У него на глазах тоже были слезы.
— Я тебя люблю, Адриана… Я так сильно люблю… и тебя, и ребенка.
Самое прекрасное, что он при этом не кривил душой.
— Как ты можешь так говорить? Это же не твой ребенок!
— Я об этом сожалею, — честно сказал Билл и решился добавить: — Может, когда-нибудь,
Новые слезы скатились по щекам Адрианы. Она ничего не сказала, только, кивнув, пожала руку Билла, а потом прикрыла глаза и задремала. Вскоре пришла сестра, заверила Билла, что все идет нормально, и посоветовала пока сходить навестить мальчиков.
Томми тоже спал, выглядел хорошо. Ему поставили капельницу с глюкозой и регулярно мерили температуру, доктора сказали, что к вечеру можно будет его забрать. Адам смотрел старые серии фильма «Морк и Минди».
— Как дела, парень?
Билл сел рядом с ним в телевизионной комнате. В открытую дверь он мог наблюдать спящего Томми.
— Как Адриана? — с тревогой спросил Адам, но уже по виду отца понял, что дела у нее идут неплохо. То же самое, назвав Адриану мамой, сказала ему чуть раньше медсестра. Адам не стал ее поправлять, он был достаточно взрослым, чтобы понять, что проще будет этого не делать.
— Лучше, она уснула.
Всю вторую половину дня Билл раздумывал, как им теперь поступить. Он считал, что Адриане не следует сразу же отправляться в обратный путь, особенно в связи с ее беременностью, но нежелательной представлялась и дальнейшая жизнь в кемпинге. Лучшим вариантом было провести неделю в какой-нибудь классной гостинице, в солнечном месте.
— Как ты отнесешься к идее переселиться из кемпинга в гостиницу?
Он не хотел разочаровывать мальчиков, но за нее теперь тоже был в ответе, особенно после того, как она спасла Томми. Билл понимал, что, если бы не ее расторопность и решительность, случилась бы трагедия. Теперь он себя чувствовал ее вечным должником. Но надо было посоветоваться и с Адамом, который, похоже, несколько опешил.
— Не будешь возражать, если оставшееся время мы проживем в более цивилизованных условиях? Адам энергично замотал головой:
— Я ужасно рад, что они оба поправляются. Ты бы ее видел, па. Она помчалась как молния, когда Томми стало уносить, течением. Наверное, она хотела забежать вперед, чтобы поймать его, но тогда я этого не понял. Ужас такой был, вообще: они тонут, а им сперва никто не помог, она его выталкивает, а течение ее тащит вниз. Она его опять вытолкнула, а сама ушла под воду. Ужас!..
Он прижался лицом к отцу, тот его обнял.
— Томми же сказано было: никуда от нее не отходить. Зачем он куда-то полез?
— Наверное, он хотел посмотреть на плоты. Смотрел и свалился.
— Надо будет еще поговорить с ним об этом, когда проснется.
Билл еще раз подошел к спящему младшему сыну. Цвет лица у того был хороший, дыхание и температура в норме. Выглядел он прекрасно. Трудно было себе представить, , что этот ребенок был синим всего несколько часов назад. Билл знал, что не забудет этого до конца жизни.
Потом он сделал пару звонков и забронировал большие апартаменты в шикарной гостинице, а затем пошел проведать Адриану и поговорить с ее врачом. Она все еще спала, и медики пока не хотели ее тревожить. По их мнению, забрать ее из больницы можно было бы на следующий день, если не будет осложнений. Они хотели убедиться, что у Адрианы не развивается воспаление легких и все в порядке с ребенком. Пока же положение улучшалось.