Голос стали
Шрифт:
— В том 2004 году мы сможем противостоять их кораблям на равных, а то и превзойти их, Ваше Величество.
— Так говорят мне все, но теперь моя очередь спросить: почему?
— Я весь внимание, Ваше Величество.
— Почему, Честер? Что если вражеские корабли, защищенные вихрем искаженного пространства, есть лишь один из десятков, сотен или даже тысяч уровней и вариантов их ответа?
— Не уверен, что понимаю.
— Возьмем такой пример. Над вами кружит оса. Вы прихлопываете ее мухобойкой. Другие осы вылетают из гнезда и летают вокруг. Вы беретесь за инсектицид. Осы через несколько поколений становятся невосприимчивы к
— Так вы хотите сказать, что их нынешние корабли могут быть ответом на уровне мухобойки?
— Возможно. Не исключено, что они создавали оружие сотни миллионов лет, Честер, и вряд ли у них в арсенале только мухобойки. Допустим, с мухобойками мы справимся. Допустим, даже расскажем Уильяму о вражеских инсектицидах и огнеметах, но чем все кончится? А вдруг кто-нибудь из них придет к выводу, что мы слишком уж развились, и, пропустив несколько уровней обороны, прибегнет сразу к противоосиной термоядерной бомбе?
— Это… гм-м… не согласен. На мой взгляд, они всегда будут переходить от уровня к уровню, и мы должны постоянно учиться у них чему-то новому. У нас есть дневник Тиндейла и Меч дона Альверина. А у чужаков их нет. Возможность связи с прошлым — наше единственное преимущество, но зато это преимущество огромно.
— Не уверена. Анализ дневника показывает, что после моих первых слов, адресованных Уильяму Тиндейлу, технологически мы продвинулись примерно на тысячу лет. И куда нас это привело?
— К завершению очень долгого пути. Мы подобны мышам, бросившим вызов тигру, и все же мы удерживаем исходные позиции.
— Да неужели? Их импакторы превратили всю поверхность Земли в груды щебня. Мы не знаем, где находится родная планета чужаков и есть ли она у них вообще. За пять лет, пока идет война, мы повредили десяток их кораблей, уничтожили три и захватили один. А они уничтожили семь тысяч наших.
— Война была неизбежной. Они атаковали нас первыми. Нападение оказалось совершенно неспровоцированным, потому что наши капитаны и адмиралы получили строжайший приказ — к чужим кораблям можно приближаться только с отключенным вооружением. Девяносто кораблей, сделавших попытку дружественного сближения с чужаками, были обращены в пар, и лишь после этого мы открыли ответный огонь.
— А мы так похожи на друзей? С 1851 года, когда принц Исамбард Брунель издал указ о закладке Соларианского военного космофлота, тот вырос до девяноста пяти тысяч кораблей. А вдруг пилотами чужих кораблей были пастухи, оберегающие свои мирные планеты? И они могли принять нас за волков, готовых бросить боевые корабли на все, что покажется нам легкой добычей.
— Без военного флота нас бы уже давно уничтожили.
— Однако чужаки не причинили вреда эсгррам, волдеррам или сгортам, а эти цивилизации существуют уже десятки тысяч лет.
— Это бесхребетные философы. Они не представляют угрозы, у них даже нет звездолетов. Зато мы — другие, и мы не покоримся. Настало время нанести ответный удар. И эта возможность целиком в вашей власти. Уильям Тиндейл прислушивается к вашим словам. И это дает вам огромную власть.
— В каком смысле? Что ты предлагаешь?
— Тиндейлы спрятали и дневник, и меч, братья лишь опубликовали
— Знаю, знаю. Прошлое неизменно, но к нему можно кое-что добавить. Я имею общее представление о теории, хотя и не понимаю всей математики.
— Правильно, и таким способом мы можем в несколько раз ускорить научное развитие человечества. Скажите Тиндейлам, чтобы они не прятали меч. Тогда мы сможем постоянно сообщать о наших достижениях тем, кто их сменит, обеспечим непрерывную обратную связь. За шестьсот лет мы сумеем продвинуться на миллион лет, на несколько миллионов! И к новому 2004 году человечество может стать главной расой Галактики или даже нашего скопления галактик!
— Это лишь предположение, профессор.
— Вовсе нет. Для изучения этого плана был создан комитет лучших умов Соларианской империи. И то, что я вам сейчас сказал, основывается на их компьютерных моделях.
Сказанное оказалось для меня новостью, и к тому же тревожной. — Почему мне ничего не сообщили?
— Не успели. Ведь вы стали императрицей и верховным главнокомандующим Соларианской империи всего одиннадцать дней назад. Ваша коронация еще не состоялась, и формально вы пока принцесса, а не императрица.
— Мне известны тонкости имперских законов и протоколов, профессор, — холодно заметила я. — Еще не наступило время для официальной коронации.
— И для моего сообщения. До сегодняшнего дня, — добавил он, выдавив улыбку, — Ваше Величество, никакого заговора нет. Все это отложили до момента, пока не будут решены вопросы с более высоким стратегическим приоритетом. И наиболее очевидный из них — вражеские импакторы.
— И что я должна сделать согласно вашему новому плану?
— Зачитать личное предисловие, потом краткое изложение наиболее передовых научных достижений человечества, а затем распорядиться, чтобы братья Тиндейлы не прятали меч после своей кончины, а оставили своим наследникам как неоценимое сокровище, как спасение человечества. Этот меч связан с самим собой, но только в шестивековом прошлом, он способен доставить в прошлое современные знания, порождая бесконечное число все более развитых вариантов прошлого, которые поднимут человечество невообразимо высоко. Решать вам, Ваше Величество, и в этом решении заключается единственный способ одолеть расу, ныне гораздо более развитую, чем наша. Какова будет ваша воля?
Я уже приняла решение, но в придворные интриги и политику я оказалась втянута еще с детства, едва научившись связно говорить. Поэтому я выдержала очередную паузу, хмурясь и покусывая нижнюю губу.
— Я согласна с твоим планом, — наконец заявила я и была вознаграждена изумлением; мелькнувшим на лице собеседника. — Запри дверь и отключи все коммуникаторы. Я не желаю, чтобы кто-то прервал общение с моим давно умершим другом.
Честер вызвал охранников и слуг, отдал им необходимые приказания и отослал. Потом вставил в дверной замок карточку-ключ и низко поклонился мне.