Голос ветра в Мадакете

Шепард Люциус

Сара тупо смотрела, как ветер покружился около Хью Уэлдона и Салли, вздув их одежду колоколом, потом двинулся дальше, хлестнул воздух сосновыми лапами и скрылся. Из бурьяна бугром торчал живот Миллза. Сбежавшая по щеке Сары слеза будто оставила за собой холодный порез. Икнув, Сара подумала, что это весьма трогательная реакция на смерть. Потом икнула еще раз, и еще. И никак не могла остановиться. И с каждым последующим спазмом она слабела, теряла устойчивость, словно всякий раз извергала крохотную частичку собственной души.

7

С наступлением темноты ветер потек по улицам поселка, разыгрывая шуточки и над живыми, и над мертвыми — предметами и телами, без какого-либо разбора. Он не отдавал предпочтения никому и ничему предельно свободный дух, вершащий дела по собственному произволу, — и все же в его действиях угадывалось раздражение. Над Уорреновским летным полем он

превратил чайку в кровавые ошметки, возле устья Ближнего ручья раскидал по воздуху мышей-полевок, прокатил запасное колесо вдоль всей Теннесси-авеню и унес в небеса дранку с крыши «У-дачи». Какое-то время он бесцельно плавал туда-сюда, затем, взвинтившись до мощи торнадо, выкорчевал японскую сосну, просто выдернув ее из земли вместе с клубком корней, помахал ею, а затем вонзил, как копье, в стену дома на противоположной стороне улицы. Потом повторил ту же процедуру с двумя дубами и боярышником. В конце концов он начал пробивать дыры в стенах и выволакивать наружу извивающихся обитателей. Он вышиб дверь погреба старухи Джулии Стэкпол, снес дверь на забитые консервами полки, за которыми пряталась хозяйка, затем взметнул битое стекло ножевым ураганом, порезавшим ей руки, лицо и — главное — горло. Он отыскал еще более древнего Джорджа Коффина (не собиравшегося прятаться, потому что Хью Уэлдон, по его мнению, чертов дурачина) на кухне; тот только-только разжег жаровню; ветер сгреб угли и швырнул их в старика со сверхъестественной точностью. В течение получаса он истребил двадцать одного человека, побросав их трупы на их собственные газоны истекать кровью в сгущающихся сумерках. Затем — очевидно, поумерив свой гнев — стих до легкого ветерка и заскользил среди кустов и сосновых веток обратно к коттеджу, где дожидалась его во дворе игрушка, которую ему так хотелось заполучить.

8

Сайасконсетская Салли сидела на поленнице, потягивая пиво из бутылки, изъятой из холодильника Питера, и прямо-таки кипела от возмущения, потому что у нее был план, хороший план, а этот скудоумный чудик Хью Уэлдон и слушать не стал, ни словечка дерьмового не выслушал. Приспичило ему лезть в герои, и все тут.

Синева небес сгустилась до цвета индиго, и большая, скособоченная серебряная луна плотоядно пялилась на Салли поверх крыши коттеджа. Салли не понравился этот взгляд, и она плюнула в его сторону. Протосущество поймало плевок и закружило его высоко в воздухе, обратив в сверкающий кусочек янтаря. Безмозглая тварь! На одну половину чудовище, зато на вторую — непоседливая невидимая псина. Смахивает на ее старого здоровенного кобеля Роммеля. Только что он был готов вцепиться почтальону в глотку и вот уже опрокинулся на спину, размахивая лапами и умоляя о ласке. Она ввертела бутылку донышком в траву, чтобы пиво не пролилось, и подобрала щепку.

— Эй, — она швырнула щепку в воздух, — ну-ка принеси!

Протосущество поймало щепку, пару секунд повертело ее в воздухе и уронило к ногам Салли. Она прыснула.

— Глядь, мы с тобой поладим, — произнесла она в воздух. — Потому как нам обоим на все начхать!

Бутылка взмыла с земли. Салли попыталась ее ухватить и промахнулась.

— Черт тебя дери! — взвизгнула она. — Неси ее взад!

Бутылка поднялась футов на двадцать и перевернулась; пиво вылилось, собравшись в полудюжину крупных капель, одна за другой взорвавшихся мелкими брызгами, окатив Салли с головы до ног. Брызгая слюной, она подскочила и принялась утираться, но Протосущество сбило ее с ног. В душе Салли шевельнулся страх. Бутылка по-прежнему парила над ней, но через секунду плюхнулась в траву, а демон обвился вокруг Салли, ероша ей волосы, дергая за воротник, проскользнув под плащ; потом внезапно умчался прочь, словно его внимание привлекло что-то другое. Она увидела, как стелется трава, отмечая его путь в сторону улицы. Привалившись спиной к поленнице, Салли закончила утирать лицо; потом заметила за окном Хью Уэлдона, выхаживающего из угла в угол, и гнев ее вспыхнул с новой силой. Значит, вообразил себя таким знатоком, а? Да ни хрена он не знает о протосуществе, а туда же, смеяться над ейным планом.

Ну и в задницу его!

Скоро он увидит, что его план не сработает, а вот ейный как раз вполне сносный, здравый, осечки не даст.

Может, конечно, жутковатый, зато осечки не даст.

9

Когда Питер очнулся, на улице совсем стемнело. Попытка приподнять голову отозвалась такой пульсацией в затылке, что он едва не потерял сознание снова и больше не повторял попыток, лежа без движения и стараясь сориентироваться. Сквозь окно спальни вливался лунный свет, и блузка Сары, прислонившейся к стене у самого окна, сияла фосфорической белизной. Судя по наклону головы, Сара к чему-то прислушивалась,

и вскоре Питер расслышал необычную мелодию ветра: пять нот, завершающиеся глиссандо, приводящим к повтору пассажа. Эта тяжеловесная, мучительная музыка, этот зловещий рефрен напоминал сирену, возвещающую приближение убийцы. Вскоре мелодия рассыпалась тысячей улюлюкающих волынок, словно ветер вырывался сквозь трубы целого органного хора. Потом зазвучал новый пассаж, на этот раз из семи нот, более стремительный, но не менее зловещий. Питера накрыл холод и ощущение беспомощности, словно накинутая на лицо простыня морга. Эта духовая музыка звучит для него. Громкость ее возросла, как будто — а Питер не сомневался, что именно так и есть, — протосущество возглашало о его пробуждении, снова проникшись уверенностью в его присутствии. Оно беспокоится и долго дожидаться не станет. Каждая нота недвусмысленно твердила об этом. Мысль об одиночестве в открытом море наедине с ветром ужаснула Питера — но выбора у него нет. Победить ветер невозможно; тот просто будет чинить все новые и новые убийства, пока Питер не подчинится ему. Если бы не другие, Питер отказался бы идти, предпочитая смерть этому мучительному противоестественному союзу. Полно, а такому ли уж противоестественному? Он вдруг осознал, что история ветра и Габриэлы Паскуаль имеет очень много общего с историями взаимоотношений многих человеческих пар. Вожделение — обладание — пренебрежение — забвение. Возможно, что протосущество воплощает некую соль жизни, что в основе всех взаимоотношений лежит воющая пустота, музыка хаоса.

— Сара, — вымолвил он, желая опровергнуть все это.

Она обернулась, и лунный свет окутал ее. Подойдя к Питеру, она села рядом.

— Как ты себя чувствуешь?

— Мутит. — Он указал в сторону окна. — И давно это?

— Только-только началось. Он пробил дыры во множестве домов. Хью и Салли недавно ушли. Были новые жертвы. — Сара отвела прядь волос с его лба. — Но…

— Но что?

— У нас есть план.

Ветер наигрывал потусторонние триоли; от его взбудораженного посвиста у Питера заныли зубы.

— Тут нужно что-нибудь из ряда вон.

— Правду сказать, это план Хью. На поляне ему кое-что бросилось в глаза. Как только ты прикоснулся ко мне, ветер отпрянул от нас. Если бы не это, если бы он метнул эту дубину в тебя, а не просто выронил, ты бы уже был на том свете. А он этого не хотел… во всяком случае, по словам Салли.

— Она права. А она сказала вам, чего он добивается?

— Да. — Сара отвела взгляд, и глаза ее влажно заблестели в лунном свете. — В общем, нам кажется, что он впал в замешательство, что, когда мы близко друг от друга, он не способен нас различить. А поскольку он не хочет причинить вреда ни тебе, ни Салли, мы с Хью в безопасности, пока находимся поблизости от вас. Если б только Миллз оставался на месте…

— А что с ним?

Сара рассказала о случившемся.

После паузы, все еще видя мысленным взором утыканное гвоздями лицо Миллза, Питер осведомился:

— И в чем же состоит план?

— Я поеду в джипе с Салли, а ты с Хью. Мы поедем в сторону Нантакета, а когда доберемся до свалки… знаешь ту грунтовку, что ведет к вересковым пустошам?

— Идущую к Алтарному камню? Да.

— Тут ты запрыгнешь к нам в джип, и мы направимся к Алтарному камню. Хью доедет дальше в Нантакет. Поскольку ветер вроде бы пытается отрезать эту оконечность острова, Хью полагает, что ветер погонится за ним, и мы сможем выйти за пределы его территории, а поскольку мы поедем в разных направлениях, то сможем сбить его с толку настолько, что ветер чересчур замешкается и Хью тоже сумеет сбежать. — Сара выпалила все это одним духом, как подросток, пытающийся выпросить у родителей разрешение задержаться допоздна, огорошив их всеми разумными доводами, прежде чем у них найдутся возражения.

— Может, вы и правы насчет его неумения различать нас, когда мы держимся обок. Бог ведает, как оно воспринимает мир, и такая гипотеза представляется вполне правдоподобной. Но все остальное — сущая чепуха. Вовсе не доказано, что его территория ограничивается этим концом острова. А что, если оно действительно потеряет наш с Салли след? Как поведет себя тогда? Просто смоется? Как-то я сомневаюсь. Оно может направиться в Нантакет и повторить там все сначала.

— Салли говорит, что у нее есть запасной план.

— Господи, Сара! — Питер осторожно принял сидячее положение. — Салли тронутая. Она сама не знает, что городит.

— Ладно, и что же нам тогда остается? — голос ее сорвался. — Не идти же тебе с ним!

— А по-твоему, мне хочется? Господи!

Дверь спальни распахнулась, в комнату ворвался размытый оранжевый свет, от которого у Питера зарябило в глазах, и на его фоне обрисовался силуэт Уэлдона.

— Готовы прокатиться? — спросил он. За его спиной Сайасконсетская Салли ворчала, мычала и издавала прочие звуковые помехи.