Голос Ветра
Шрифт:
Вспомнила, что хотела собак побаловать. На кухню прошла в обуви, пока никто не видел. Кроссовки чистые, но мама бы меня отругала. На кухне грязно, родители никогда ничего не делали по хозяйству сами, а новой горничной у нас пока не было. Я забралась в ящик на стене и взяла в вазе четыре большие шоколадные конфеты.
На улице невероятно тепло, и я подумала, что через пару часов пальто не понадобится.
Собаки радостно кинулись ко мне со всех сторон. Я вначале одну конфету развернула и подала ротвейлеру. Он как жвакнул меня за пальцы, чуть вместе с конфетой не откусил. Испугано
Наверное, потому я собак не очень любила, что они агрессивные. Четвертая конфета была кинута в обёртке в сторону, лишь бы эти животные больше не подходили ко мне. Даже всплакнула, глядя на свои покусанные пальцы.
Вышла на улицу и поспешила в сторону больших домов. Храм, в котором пел Илья, находился за пятиэтажками, на дороге, что вела в сторону посёлка.
Телефон в кармане играл. Звонила Кристина. И все тридцать минут, что я спешила в сторону храма, болтала с подругой. Я всё ей рассказала! Ведь мне пришлось удалить все сохры, потому что парень чужой смотрел. Кристина сильно не расстроилась, она была довольна, что кто-то из парней видел её в чём мать родила. Потом я рассказала о своей маме, у которой случилась вечером депрессия, и она, услышав, что я угощалась пиццей, заказала себе, а потом курила на кухне в форточку и жаловалась по телефону подругам, какая бездушная скотина мой папа. Ещё я умела танцевать вальс и научусь играть на гитаре. И это не полный список моей полноценной жизни. Кристина выпросила фото моего парня. Я отправила ей наше с Ильёй селфи в машине.
Она заблокировала меня...
А нечего хвастаться! Расслабилась.
Больше у меня подруги Кристины не было. Поэтому к храму я подошла очень печальной.
Старый храм, большой и красивый, был окружён парком, через который проходила дорожка. На деревьях в этом месте уже появились листочки, и чувствовалось, что здесь гораздо теплее, чем в нашем районе, потому что этот храм был построен на холме, ближе к солнцу. За забором располагалось старое кладбище и две бревенчатые постройки.
Высокий храм с белоснежными мощными стенами. Запрокинув голову, можно было увидеть, что купола, покрашеные в синий цвет, сливались с утренним чистым небом, и кресты сами по себе висели в воздухе. Раскрыты врата, и народ втекал в них, как в город. И я вошла с потоком, с интересом всё рассматривая. Давно не была в таких местах. Как и положено, в древнем городе имелось место для торговли, оно было отделено от основного зала, там всё в золоте и благоухало, на скамейках сидели бабушки и говорили. Ничего не было слышно, только их старческие губы двигались.
Я прошла дальше. Одни люди, что стояли ближе к алтарю, молились, а другие, сильно не заинтересованные, просто прикасались ко всему этому своим присутствием.
Пели на клиросе мужчины. Да, полностью мужской хор и одна бабушка, которая им руководила. Балкон с певчими располагался высоко, и мне пришлось протиснуться вглубь зала, чтобы рассмотреть его. Ничего не увидела, кроме бабули в платочке, она махала рукой, руководя пением.
Я успокоилась, потому что голос Ветра был различим, главный запевала
О чём пели, я не понимала. Обошла колоссальные расписные колонны, встала у окошка и просто ждала Илью.
А окно с витражом. Лучи яркого утреннего солнца проникали через цветные стеклышки и разбрасывали причудливые лучи. В них я видела пыль, и она казалась золотой. Мимо пробежали маленькие детишки, и крохотные золотые крупинки остались на их волосах.
Красиво так… В золочёной арке, украшенной цветами, за стеклом стоял складень, за ним и лика не было видно. Перед складнем на верёвке висело очень много дорогих украшений.
Взгляд скользнул над толпой и красивым убранством солеи. Храм был таким большим, что над иконостасом жил голубь. Он вспорхнул к куполу, и я обошла колонну, поспешив посмотреть на него. А он улетел куда-то, хотя окошко в куполе было закрыто.
Всё такое интересное, только шумно очень. И непонятно ничего. Особенно собака на иконе с человеческим телом. У изображённого оборотня был меч на плече и крест в руках, латы железные и юбка. Я приложила к иконе покусанные собаками пальцы, и они сразу перестали болеть.
Стояла у этого странного образа всю оставшуюся службу. С трудом поняла, что же написано красными буквами. Это был Христофор. И был он очень добрым пёсиком…
Непонятно ничего.
Я посмотрела на свои пальцы. Даже синяков от укусов не осталось.
Илья пел, и мне стало хорошо, я улыбалась. Пел главным голосом, а за ним два баса дребезжали. Без своего штробаса выводил соловьиную трель. Проникал в меня, у меня сердце трепетало и душа подпевала.
Так легко, что хотелось вместе с детьми, которые вереницей шли к солее, присоединиться, но Христофор не отпускал… На какой-то миг хотелось ему (да-да, Христофору) положить голову на плечо, потому что мордочка была изображена такой доброй!
Служба заканчивалась, пение прекратилось. Люди ходили суетливо. Илья спустился в зал в обществе молодых мужчин. Один из них, низкорослый и светленький, сразу меня приметил.
А мой парень в чёрной приталенной рубахе и чёрных джинсах, как ворон какой-то, ему белая рубаха больше шла, чем этот мрачный цвет.
— Дана, — удивился Илья, тоже уткнувшись в меня взглядом. — Вот это сюрприз!
— Кого-то поклонницы даже в церкви не оставляют, — с иронией сказал курносый мужчина, он бы сошёл за мальчишку со своим ростом, но явно был старше нас.
— Это моя девушка, — Илья улыбнулся и поцеловал меня в щёку. И я тут же прижалась к нему, зажмурившись от удовольствия.
— Тебя из крайности в крайность, — усмехнулся мужчина. — То в монастырь уходишь, то теперь девушка.
— Так получилось, — не особо хотел что-то объяснять Илья, любуясь мной.
— Илюша, почему у Христофора голова собачья?
Мужчина вышел к иконе и покосился на меня серыми глазами. Не дал моему парню ответить, сам пояснил:
— По одной из легенд он был невероятно красив, и девочки Христофора преследовали даже в церкви, не давая молиться, поэтому он попросил у Бога обезобразить его.