Голос во тьме
Шрифт:
— С миру по нитке, — проворчал Молдвинн. Редгар не смутился:
— Иногда нужно обходиться малыми силами. В такие моменты понимаешь, что потеря даже одного бойца — это большая потеря.
— У них не мало сил! — Молдвинн проигнорировал присутствие короля и чародейки и шагнул на Редгара. — И потеря одного бойца…
— Всяко лучше, чем без потерь вообще, — скромно, но без тени застенчивости заметила Данан. Молдвинн зыркнул на неё, словно с ним заговорил куст.
— Мне казалось, — процедил он, — ты чародейка, а не военный советник.
Драммонд вздохнул с тяжелым сердцем: как ни посмотри,
— Брайс прав. Насчет потерь, — поспешил он заверить остальных. — Если их уже сейчас собирается немало, а в скором времени прибудут еще, то потеря у них даже сотни солдат не станет большой помощью.
Редгар хотел было снова напомнить про малые силы, но слушать его никто не станет: из трех мужчин в шатре один только командор извечно ограничен в количестве людей.
— В такой ситуации, — поддержанный королем, Молдвинн приосанился, развернул плечи и заговорил менторским тоном, будто и рад бы помочь Данан, сделать, как та хочет, да только опасается последствий, — как только командование врага поймет, что мы вносим разлад в их ряды, задаст бойцам единую цель — смять нас.
И от нашего лагеря камня на камне не останется. Ничто не делает врага на войне опаснее, — со знанием дела сообщил Брайс, — чем единодушие между командирами и рядами. А мы наткнемся именно на него, потому что парталанцы не дураки, они быстро сообразят, откуда дует ветер. И когда поймут — нам конец.
Король тяжело задумался. Он не собирался сдавать позиции так просто:
— Нет, если к этому времени подкрепление из всех даэрдинцев будет здесь.
В другой ситуации это заявление звучало бы разумно, а пока было глупостью. Молдвинн был вынужден обратиться за помощью. Он широко раскинул руки и уставился на командора: ну что ты молчишь? Редгар отозвался с пониманием:
— Верно, — он тоже немного помрачнел. — В местности спорной не нападай первым.
— Это я уже слышал! — гаркнул король, теряя терпение. — Именно поэтому она здесь! — он, не оглядываясь, ткнул в Данан пальцем. Молдвинн непроизвольно оглянулся на девчонку: все еще здесь? — Чтобы вынудить парталанцев напасть первыми! Разве это не соответствует тому, чего вы тут добиваетесь? И тогда эти выродки покатятся вверх, против возвышенности, — Драммонд с претензией уставился на Брайса. — Ты сам учил, что идти против возвышенности всегда ведет к гибели!
Брайс Молдвинн несколько растерялся. Ему отчаянно захотелось наорать на глупого мальчишку, который путает правление и командование и не видит очевидных вещей! Так и не вырос из юнца, мечтающего быть героем из легенд и уверенного, будто для этого достаточно просто махать мечом направо и налево! Зачем вообще полез воевать сам?! Молдвинн же несколько раз говорил ему: лучше отдать берег, положившись, что расположенные чуть дальше гарнизоны задержат продвижения врага вглубь страны. Потом, когда соберутся достаточные силы для отражения вторжения (с этим, разумеется, нельзя было медлить), он, Молдвинн, главнокомандующий войск Даэрдина, встретил бы гнусную мразь Парталана в одном из значительных укреплений и покончил с ней в одно крупное сражение. Так нет!
Молдвинна откровенно затрясло. Редгар, видя это, взял дело в свои руки:
—
— ДА ГОВОРИ ТЫ ТОЛКОМ! — рявкнул Драммонд. Нравоучения доконали его еще в юности!
— Своей позицией вы блокировали проход для врагов вглубь. Они, конечно, попытаются обойти лагерь, но, как я понял, Брайс установил надежные патрули на три мили в обе стороны.
Брайс, чье побледневшее лицо бело-зеленого цвета фрагментарно покрылось багряными пятнами, молча качнул головой. Его по-прежнему колотило от тупости зятя.
— Поэтому, — продолжал Редгар, — если мы укрепимся первыми, мы сделаем местность неустойчивой — нам нельзя будет потерять преимущество и придется напасть, чтобы иметь шанс разбить большими силами малые и минимизировать потери. В случае, если они укрепятся первыми, они тоже нападут, попытавшись, скорее всего, обогнуть холм или подкупить кого-то из наших. А результат выйдет один: у них позади море, через него не переправиться; отплыть им не даст позор, что встретит их на родине, а впереди — мы на возвышенности. В безвыходной ситуации они будут биться так, как нам и не снилось, — заключил, наконец, командор.
Король потерял нить размышлений еще где-то в середине, но последние слова услышал. И страшно рассвирепел:
— Ты хочешь сказать, мои люди — трусы?
— Он хочет сказать, — Молдвинн, наконец, взял себя в руки, — что даже имея численное превосходство, у нас остается высокий риск проиграть сражение. А поскольку его ведет король, у которого нет наследника, — Молдвинн подчеркнул это, — мы рискуем проиграть не только одно сражение, но и весь Даэрдин! — Молдвинн приколотил с абсолютной убежденностью.
Война — дело полководцев, подумал он с упавшим сердцем, а не детей, которым нравятся игры в солдатиков.
Эта странная, внезапная, ничем неоправданная солидарность двух командиров поставила Данан в тупик: какие меж ними отношения — неприязни или согласия? Они не похожи ни на союзников, ни на соратников, но, похоже, оба много больше короля понимают в искусстве войны. И, если быть до конца честной (об этом Данан даже подумала шепотом), оба, видимо, сходятся в том, что королю не следовало выводить войско самостоятельно.
— Святая Митриас! — Король взревел. — Да тогда какого мы тут ждем?! — и добавил чуть тише: — Из того, что вы наговорили, очевидно, что единственный путь — взять инициативу в свои руки и никого не ждать!
— Единственный путь — это сделать так, чтобы в один момент сошлись все наши идеи, — мрачно, без всякого удовольствия признал Молдвинн. Глянул на Редгара, предоставляя выступить ему. Кажется, признавать мысль чародейки вслух не лишенной смысла он не мог. Редгар понял и объяснил.
— Надо приказать патрулям, которые расставил стратий Молдвинн, составить предельно подробный план окрестностей и сформировать на удобных точках укрытия для засад. Это плато, здесь полно возвышенностей, поэтому сложностей с этим быть не должно.