Голос Жизни

Волков Александр

Хорошо бы дождаться спасателей, как-то зафиксировать положение машины, но нет. Мне очень хотелось успеть, до того, как грузовик улетел бы, посмотреть в глаза твари, едва не убившей нас с отцом. И я не сильно расстраивалась, думая, что водитель тягача разбился бы насмерть. Это, как минимум, карма. К тому же, до приезда спасателей грузовик уже бы сорвался с края.

Шагнула на порог в правой части кабины, стиснув зубы, схватилась за небольшую ручку, и кабина вдруг накренилась еще на несколько градусов (вместив в себя мое отражение, дрогнуло боковое зеркало заднего вида). Что-то скрипнуло, по кузову прошлась волна вибрации. Я всем

телом вжалась в холодный металл, увидев, как снизу ко мне рвалась бездонная черная пропасть. Нет, после такого падения точно было не выжить, это я поняла окончательно.

Оглянулась, убедившись, что задняя ось еще касалась земли, и, переведя дух, холодея всем телом, продолжила путь над всепоглощающей бездной. Господи, как же я тогда возненавидела этот лес, даже не смотря на то, что пару минут назад он мне нравился. Падать с такой головокружительной высоты, да еще и в страшный лесной массив, не самое приятное занятие. С одной стороны могло подхватить ветками, смягчить падение и помочь отделаться всего лишь парой торчащих из тела переломанных костей, а с другой – сухая ветка сухой ветке рознь.

Одна заботливо подхватит, а другая с легкостью вспорет тонкое брюхо, как нож мясника.

Но даже смерть меня не пугала.

Вру. Нагло.

Пугала. До чертей и дрожи в коленях.

Меня пугала смерть. Но желание посмотреть в глаза водителю этой машины, и спросить у него, почему он оказался такой тварью, было сильнее. А еще хотелось посадить его в тюрьму. А еще хотелось разбить ему рожу. В общем, масса желаний в пользу решения: «Скарлет, лезь! Вытаскивай фуру!».

Ну, я и полезла.

Оставалось совсем немного. Совсем чуть-чуть. Я тянулась за следующей ручкой, и, только когда уцепилась за нее, с испуганным визгом сделала очередной шаг вперед. Уф. Как же в груди долбило сердце, чуть не выпрыгивая и не выламывая ребра. До вожделенного окна оставался всего шажок. Всего шажок, и я смогла бы посмотреть ему в его бесстыдные глаза.

Я схватилась за раму окна, сделала очередной шаг, заглянула в кабину и….

Опешила.

Во-первых, меня едва не вырвало: у водителя была перерезана глотка, из раны по одежде, будто водопад по склону высокой горы, виднелись брызги свежей крови. Кровь еще заляпала и открытую спортивную сумку, почти доверху забитую купюрами крупного номинала. Во-вторых, дыхание перехватило, закружилась голова, и даже вдоха сделать не удавалось. Мозги свернулись в трубочку от страха высоты. Вид крови и мертвого тела пусть особо не нервировал меня, но не радовал точно, да еще и грузовик потащило в пропасть.

Скрипел прицеп, с шуршанием колеса тащило по земле, и меня, такую хрупкую, тянуло вместе с этой многотонной железной бомбой в лесной массив. Вот теперь остановок не предвещалось. Скорость падения лишь возрастала. Я с воплем вцепилась в дверь, она внезапно распахнулась, мир рванул у меня перед глазами. Если бы не опущенное стекло, я бы уже летела вниз, видя пролетающую перед глазами жизнь, но мне повезло.

Хотя, как, повезло?

Ноги мои тянуло в пропасть гравитацией.

Обняла оконную раму, впилась в нее, как в последнюю надежду, и лишь отстрочила свою гибель. Если бы меня не разбросало по сухим веткам и сырой земле, я бы оказалась придавленной многотонным куском железа. Даже не знала, что, господи, хуже, но перед смертью, не зря говорят, не надышишься. И я ругала себя за свое поведение отборным матом, молитвенно обещала

всем возможным и невозможным богам исправиться, перестать быть такой занозой в заднице, стать святой, только лишь бы они протянули с небес могучие руки и затащили эту хрень назад на дорогу.

– Помогите! Помогите, кто-нибудь! – отчаянно кричала я.

Очередной рывок, с которым моя онемевшая душа ушла глубже в пятки, очередной скрип, очередной крик и боль в голосовых связках.

Я не хотела умирать.

Я боялась умирать.

И столько силы испуг перед смертью дал моим дрожащим рукам, что я, казалось, могла переломать ими даже самые крепкие ребра, если бы обняла кого-то так отчаянно, как я вцепилась в эту чертову раму. Что называлось, мертвой хваткой вцепилась, как в тонкую ниточку, брошенную мне в последний момент перед падением в пропасть гибели.

Еще один рывок, и я крикнула так громко, заплакала так горько, что к горлу подступил ком. Я совсем не сразу заметила, что рывок-то получился не вниз, а вверх. Только спустя несколько секунд, расширив от непонимания заплаканные глаза, я ощутила, что грузовик тянуло вверх!

Тянуло вверх!

И еще раз!

И еще!

Вскоре рывковое движение превратилось в плавный подъем, грузовик будто бы подцепили на трос и потащили на дорогу. Я вцепилась в раму еще крепче, как обезьяна, залезшая на дерево. Онемела, побледнела, и надеялась, что неведомая сила продолжила бы воздействовать на машину и вытаскивать меня.

Вскоре передние колеса грузовика, наконец, коснулись земли, и я поспешила разжать онемевшие руки, чтобы свалиться поскорее на камни, врезавшиеся в коленки острыми углами. М-м-м, камни, божественные камни, божественная земля, я была готова целовать эти камни, есть камни, облизывать камни, боготворить камни, ставить алтари камням, делать камни мировыми религиозными идолами, была готова рожать от камней детей. Да что угодно, лишь бы выразить земле благодарность за то, что я сейчас могла валяться на ней, и ржать, как умалишенная, с тирады тех мыслей о камнях, которую я выдала секунду назад.

Перевернувшись на спину, я тяжело дышала, и глядела, лупая огромными удивленными глазами, в звездное небо. Да уж. Сердцу моему еще долго предстояло изводиться на бешеных ритмах от столь чудных воспоминаний. А лес дышал. Дышал, выдыхал звуками природы и цивилизации: ухала отдаленно музыка, стрекотали в кустах сверчки, мерно рокотал дизельный двигатель, но больше ничего.

«Что. За. Чертова. Хрень. Только. Что. Произошла?» – подумала я, медленно протягивая через сознание каждое слово. По всем законам физики меня должно было расплющить тягачом. Я с недоумением оглядела грузовик, масса которого точно превосходила мои вычислительные способности, потому что мне даже вес его вообразить было трудно. Тонна? Две? Да больше, намного больше. Какой неимоверной дурью надо было обладать, чтобы так быстро его вытащить?

Но я не слышала крики роты солдат, доносившиеся сверху, не слышала визга лебедок и рева моторов. Одно я знала точно – голыми руками такую штуку вытащить было практически невозможно, если не связать друг с другом канатами человек сто, но я что-то никого тут не видела.

И ничего. И никого.

Я встала, осторожно обошла грузовик кругом, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, и затем задала самый тупой вопрос, который только можно было задать в подобной ситуации:

– Тут есть кто-нибудь?