Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи

Хазанов Юрий Самуилович

В условиях угнетения индейцы и эскимосы острей стали ощущать свою национальную принадлежность. По словам одного из индейских лидеров, он «сначала команч, затем американский индеец и только после этого американец». Важной задачей современности становится для индейцев и эскимосов борьба за сохранение своего культурного наследия, которое все сильнее проявляется как часть общеамериканской культуры.

В настоящее время в США и Канаде проживает около 1 миллиона индейцев и эскимосов, говорящих на 130 языках. Их культура, пройдя кризисный период на рубеже веков, все же сохранила наиболее самобытные черты. В наши дни американцы, ищущие национальные истоки своей культуры, глубокие связи с землей и природой континента, почувствовали животворную силу индейского и эскимосского духовного наследия.

Сейчас по–новому зазвучали слова индейского писателя первой половины XX века Мато Нажина: «Из индейского подхода к бытию следует великая свобода — страстная и насыщающая любовь к природе; уважение к всякой жизни… и принципы истины, честности, равенства и братства, как руководства ко всем мировым связям».

1

Мир индейско–эскимосского фольклора, сложившийся задолго до появления европейцев в Америке, сложен и необычен. К нему нужно привыкнуть, чтобы различить многозначный смысл его образов. В устном

народном творчестве аборигенов отразились земля, природа и люди, какими они представлялись человеку много веков назад. Тогда человек в природе искал себе союзников, чтобы превратить все незнакомые силы природы в членов одной огромной семьи. Рассказчик (вождь, старейшина, шаман) являлся опытным мастером магического, волшебного слова. Он, как и его слушатели, верил в то, что его слова способны творить чудеса: успокоить разбушевавшиеся воды, вызвать благодатные дожди, излечить болезни и отвести беду от народа.

В произведениях аборигенного американского фольклора речь идет о молодости мира, о сладкой боли познания окружающего, связанной с борьбой и надеждами, о Великой Тайне жизни, что нас окружает. Точка зрения рассказчика, певца или поэта, его восприятие мира отличаются особой остротой видения и яркостью красок; идет сопоставление внешнего мира, его мощи и красоты, с таким же таинственным и созвучным ему внутренним миром человека. При этом всегда возникает чудо нового открытия. Например, в мифе о появлении на свет племени кайова рассказывается: «Видите ли, все должно иметь начало, и вот как это было: кайова прошли в этот мир один за другим сквозь полый древесный ствол… Они оглянулись вокруг и увидели мир. Им стало радостно оттого, что их окружает так много вещей. Они назвали себя Кууда, «Приходящие в Мир».

«Я родился тысячу лет назад», — сказал о себе наш современник, индейский вождь Дэн Джордж. Индейцы и эскимосы, коренные жители Америки, рассказывают, как появились на земле и откуда пришли их предки. Это важно знать, потому что человек должен представлять себе свое место в мире, иначе он легко может стать игрушкой в руках судьбы и стихий. «Народ без истории — что трава на ветру», — говорит пословица индейцев сиу.

Древнейшими у аборигенных народов Америки являются мифологические предания о сотворении мира и людей и примыкающие к ним мифы о миграциях племен. К таким преданиям относится эпическая поэма «Валам О лум» (отрывки из нее впервые публикуются в русском переводе), мифы о происхождении индейцев хопи, пикуни и нунивакских эскимосов.

Индейцы ирокезы (одно из самых известных в истории США индейских племен) по праву гордятся своими эпическими преданиями.

Особое место занимает в их фольклоре цикл легенд, посвященных истории союза пяти ирокезских племен. В ирокезском фольклоре этот союз именуется Великой Лигой. Считают, что объединение племен в союз произошло в копие XVI века; однако ирокезские вожди, входящие в совет Лиги, называют более раннюю дату — конец XIV века.

Американские ученые заимствовали, считают ирокезы, частично индейскую символику: на государственном гербе США изображен орел с пучком стрел в когтях.

Народное предание, повествуя об образовании Великой Лиги, окутывает это событие покровом чудес и удивительных приключений.

Эскимосы также издавна слывут среди народов Америки признанными рассказчиками и поэтами–импровизаторами. Как и всякий народ, они говорят о своей северной земле как о лучшей в мире.

ВАЛАМ ОЛУМ

Из народного эпического сказания [1]

1

Старинное эпическое сказание «Валам Олум» (буквально — «Алая черта» или «Красная зарубка») известно многим племенам североамериканских индейцев. В этом сказании в образной, поэтической форме отражены древние народные космогонические представления и мифы, а также воспоминания о скитаниях и бедствиях, пережитых индейскими племенами за их многовековую историю. В сказании подчеркивается необходимость мира, дружбы и сплоченности между всеми племенами, сурово осуждаются все проявления родовой вражды и разобщенности.

1

Сначала, когда еще не было мира, А время еще неподвижным было, Везде лишь туман висел бесконечный, И в этом тумане скрывался Манито: Начала не знающий, вечный, могучий, Повсюду он был, великий Манито. Он создал небо и создал землю, Он создал солнце, луну и звезды, Он научил и луну, и солнце Катиться правильною дорогой, А звезды — громадное войско неба — Двигаться дружной толпой заставил. А люди в ту пору дружными были, Правдивыми были в ту пору люди, Чтили и слушались добрых духов, И добрые духи им помогали: Как только голодными стали люди, Им пищу добыли добрые духи, Как только детей пожелали люди, Им жен прислали добрые духи, И был у каждого ясный разум, Охота хорошая, сытная пища, Спокойный сон, приятные мысли. Но очень злой и очень коварный, Могучий колдун явился на землю, С собою принес он раздоры, несчастья, Принес непогоду, принес болезни, Впервые смерть он принес на землю, И все это было в старинное время, В очень и очень старинное время — Еще до великого наводненья.

2

В те времена на земле появился Громадный Змей, могучий и грозный, И всех людей, на земле живущих, Змей этот лютый возненавидел. А тех, кто не нравился этому змею, Преследовал, мучил он беспощадно — На головы их насылал

несчастья, Лишал их крова, лишал их пищи, Гнал их, злосчастных, с места на место, Как ветер листья сухие гонит. Тогда отчаявшиеся люди, Лишенные крова, лишенные пищи, Сразиться с чудищем попытались, Но были разогнаны, отступили, А Змей, обозленный их нападеньем, Жестокое, страшное дело задумал — Всю жизнь на земле истребить задумал! Был лютый Змей могуч и громаден — Живым кольцом охватил он землю, Разинул пасть от земли до неба И стал извергать водяные потоки: Гремя и кипя, из драконьей пасти Хлынули яростные водопады, Хлынули гибельные потоки, Все на пути своем истребляя! На север, на юг, на восток, на запад — Во все концы земли потрясенной, Будто взбесившиеся бизоны, Стремительные покатились волны, Помчались, любые преграды сметая, Ломая утесы, корчуя деревья, Людские селения затопляя.

3

В те годы могучий жил Манибозо, Другие его Нанабушем звали, И был Нанабуш премудрым и добрым, Был дедом людей, был дедом животных. Увидел он: движутся злые потоки, Все на пути губя и смывая, И создал тогда Нанабуш черепаху, Громадную, крепкую, будто остров. И слух прошел средь людей и тварей, Что появился плавучий остров — На нем спастись от потопа можно. Тогда собрались уцелевшие люди На крепком Острове Черепахи И принялись за свое спасенье Славить великую Черепаху, Молились ей, приносили жертвы И поклялись священною клятвой, Что после жестокого наводнения Станут правдивей, станут добрее, Что все племена, как дружные братья, Жить в нерушимом согласье будут, Забудут вражду, кровавые споры, Лишь бы окончилось наводненье! Вот наконец истощились потоки, Жестокие, гибельные потоки, Что лютый Змей насылал на землю, Повсюду жизнь истребить желая, Вода спадать, опускаться стала, Земля поднялась, берега обсохли, Спокойно лежали большие озера, Спокойно текли широкие реки, Спокойно густые леса зеленели, Спокойно сияло чистое небо, Опять стал мир красивым и щедрым, Опять стал радостным и привольным, И разошлись племена людские По новым дорогам, по новым землям, И разбежались вольные звери — Одни по лесам, по равнинам другие. И новая жизнь на земле настала. А не сумевший расправиться с жизнью, Гибельный Змей отступил куда-то, Ушел — и больше не появлялся.

4

Окончилось страшное наводненье — Стихли потоки, схлынули воды, Для тех, кто жив, миновала гибель, Мир и покой на земле воцарились. Но многие люди — те, что от смерти Спаслись на Острове Черепахи, Вернуться назад не смогли — остались На дальнем, северном побережье. Там жили они среди льда и снега, Ютясь в холодных больших пещерах, Страдали от голода, тьмы и мороза, Страдали от страха и от болезней, Но сил не имели двинуться к югу. Там реки от стужи недвижными были, В краю, где прятались эти люди, Там раненым зверем кричала вьюга, В краю, где мучились эти люди, Там на лету замерзали птицы, Где жили впроголодь эти люди И где один за другим умирали. И как удивительно было слушать Холодными, черными вечерами Воспоминания дряхлых старцев О южных землях, чудесных землях — О дальнем, покинутом в дни наводненья, Вольном, богатом, зеленом крае, Где теплые реки не замерзают, Полные стаями вкусной рыбы, Где по душистым, мягким лужайкам Бродят непуганые олени И где стада горбатых бизонов Бегут, бегут, сотрясая землю, По травяным, неоглядным равнинам. И вот, не выдержав горькой жизни В этих угрюмых, холодных пещерах, Те, что смелей и моложе были, Покинули северное побережье — На небольшие отряды разбились, В бродячих охотников превратились. Шли они в поисках новой жизни — Одни на восток, другие на запад, А третьи двинулись прямо к югу В мечте о теплых, зеленых землях. Трудны были долгие их скитанья, А всех труднее дорога к югу — Дорога через густые дебри, Через крутые, скалистые горы, Через стремительные потоки.