Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи
Шрифт:
— Это был твой лучший кофе!
Так они ждали… ждали… и ждали, пока яд сороконожки подействует.
Долго ждали… Прошел час. Потом медленно протянулся второй. А никто не умер! Ни у кого даже живот не заболел!
Хозяин был озадачен.
— А может, вареная сороконожка вовсе и не ядовита?! — недовольно пробурчал он. — Может, сороконожка вообще не вредна техасским лодырям? Лично я чувствую себя бодрей сына самого громовержца на огненной колеснице!
— И я! И я! — раздалось со всех сторон с шумным облегчением.
— Гип–гип–ура! — И ковбойские шляпы полетели в вдздух. — Кофе с сороконожкой для ковбоев не страшен! фгличный был кофе!
Смеху тут было и всяких шуточек! Помалкивали толь–отпетые
— Эй, хозяин, еще один отравленный завтрак из медведя под уксусом, и мы со страху излечимся все от чесотки!
— Верно, ребятки, веселей умереть от чашечки первоклассного кофе, чем от ревматизма в старости!
И все отправились работать в прекраснейшем настроении и… добром здравии, у На другое утро хозяин заявил;
— Я буду варить кофе сам, с начала и до конца, чтобы уж ни одна сороконожка не попала в него.
Он хорошенько вычистил котелок, потом налил воды и насыпал кофе. И вскоре уже все сидели вокруг и наслаждались горячими лепешками с беконом и крепким кофе.
Самый тощий ковбой на ранчо по прозвищу Тростинка сказал:
— Кофе что надо, хозяин! Бьюсь об заклад, ты опять положил в него славненькую жирненькую сороконожку!
— Шутки в сторону, Тростинка! — сказал хозяин. — На этот раз ты проиграл. Нет сороконожек в кофе!
Когда с завтраком было покончено, хозяин вытряхнул кофейную гущу и… вот те раз! Опять из котелка выпала отличная вареная сороконожка.
Ну и ну! Ведь он все сам проверил, все осмотрел.
—-Не знаю, не знаю — сказал он, — смягчат ли сладкие слова сердце упрямого северянина, но что кофе с вареной ядовитой сороконожкой особенно хорош — это точно!
Пересказы Я. Шерешевской
АКРОБАТ НА ТРАПЕЦИИ
Ковбойская песня
Перевод
ТОЛЬКО ГЛУПЦЫ НЕ УМЕЮТ СМЕЯТЬСЯ НАД СОБОЙ
Все техасцы, как один, говорят, что Техас — лучший штат в Соединенных Штатах, а техасцы — самые умные Люди в стране. Только каждому известно, что в один прекрасный день даже самый умный человек может попасть в глупое положение.
Но зато, если техасец окажется в дураках, у него хватит ума, чтобы посмеяться над самим собой. Поэтому, когда у жителей Уичито–Фолса хорошее настроение, они всегда рассказывают веселую историю о том, как они однажды попались на удочку. И завершают свой рассказ добродушной улыбкой. Они считают, что только глупцы не умеют смеяться над собой.
Случилось это во времена, когда Уичито–Фолс был городом скотоводов. Тогда их жизнью, их делом был рогатый скот и лошади. Знаменитые охотники на бизонов, скотоводы, солдаты сходились там, чтобы торговать, покупать и сорить деньгами.
Однажды в город прискакал британский офицер. Это был красавец мужчина верхом на красавце коне. Представился он капитаном Генри Наваррским. Ну совсем как знаменитый французский король Генрих IV Наваррский, помните?
Так вот, он расхаживал по городу, высоко подняв голову, в разговоре и обхождении вел себя как настоящий джентльмен. Ему не страшны были ни жаркое техасское солнце, ни истовые северяне. И все принимали его за важную птицу.
Он очень скоро дал понять, что приехал закупать для британской армии верховых лошадей. Много лошадей. И за хороших лошадей обещал хорошие деньги. На чистом английском языке с прекрасным произношением он рассказывал лошадникам города, что был послан в Уичито-Фолс еще с одним офицером, чтобы совершить эту сделку. Однако спутник его задержался в Новом Орлеане, так как там из-за оспы на город был наложен карантин.
— В разведении лошадей никто не сравнится с вами! Вы прославленные лошадники, — говорил он техасцам. — Вот я и приехал к вам, чтобы вы отобрали для меня тысячу самых резвых скакунов. Сначала я произведу им смотр, а потом дождусь моего напарника, чтобы завершить сделку. Его скоро уже должны отпустить из Нового Орлеана, и все денежные расчеты он возьмет на себя.
Весь город всполошился и ликовал. Мужчины радовались, что предстоит крупная сделка, а женщины, что им выпало счастье развлекать столь достойного британского офицера, который так прекрасно говорит по–английски и так изысканно воспитан. Да что там по–английски, даже по–французски!
Две тысячи жителей Уичито–Фолса почти все до одного были просто очарованы им. Его приглашали во все дома, поили, кормили и развлекали.
Когда он заметил ненароком, что у него кончились деньги, которые ему были выданы, а он тратил их широко, угощая всех подряд, отцы города велели отпечатать для него особые купоны, коими он мог бы расплачиваться. А правительственный финансовый чиновник, случайно оказавшийся в городе, поставил на них государственную печать, чтобы капитан Наваррский пользовался ими как деньгами.
И пока сей блестящий офицер сорил направо и налево деньгами, люди рыскали вокруг и скупали за любую цену лошадей. Вскоре город оказался забит лошадьми.
Такого переполоха и волнений в Уичито–Фолсе не было со времен Бантина, который со всем своим выводком бесстрашных деток ворвался в город, подобно знаменитому ковбою Пекосу Биллу, верхом на диких рыжих рысях.
И вот в пятницу, спустя ровно три недели, как капитан явился в город, он объявил, что готов произвести смотр.
— Господа, — сказал он собравшимся вокруг него мужчинам, — приведите всех ваших лошадей в одно место, и на утро ближайшего понедельника назначим смотр. Карантин в Новом Орлеане уже снят, так что мой напарник будет здесь со дня на день.