Голоса драконов
Шрифт:
— На данный момент ты являешься единственным человеком, имеющим какой-либо настоящий контакт с ними. Я хотел, чтобы ты обязательно поняла это, если еще не выяснила этого раньше.
— Почему это вообще важно? Это ничего не изменит.
— Не будь так уверена, если, конечно, ты не хочешь, чтобы это раздулось до полномасштабной войны.
— Нет, но…
— На меня произвело впечатление, что военные хотят полномасштабной войны, — сказала мама, стоя рядом с кухней с двумя кружками кофе в руке. — Что вы разбили ваш самолёт за границей, чтобы посмотреть, что сделают драконы. Что такие люди, как Браниган, хотели начать войну все это время. «Как разворошить осиное гнездо», — так говорил
Когда он не ответил, когда не стал ничего отрицать, Кей ужаснулись. У нее похолодело внутри, что сильно ее удивило, потому что она думала, что не способна чувствовать сейчас. Мама стояла там, с двумя кружками кофе, которые еле заметно подрагивали в ее руках, а в глазах были потеря и обвинение.
Коннер потупился и выглядел действительно сконфуженным.
— Мэм, я знаю, вы ни за что мне не поверите, но я не был посвящен в детали той операции. Мой самолёт сознательно вывели из строя, не сообщив мне об этом. Я не знал. Я был правдоподобной отговоркой. И я не могу сказать, что счастлив, что меня использовали таким способом.
Мама ответила тихо, но жёстко, ее голос был полон горечи:
— У меня такое ощущение, что Браниган собирается получить от этой войны больше, чем можно ожидать.
— Я думаю, вы правы. — Он повернулся к Кей. — У самолётов есть прозвища. В-17 был Летучей Крепостью. Р-51 — Мустангом. В-26 — Мародёром. Этот новый — F-22. Знаешь, как парни его называют?
Она покачала головой.
— Наводчик на Драконов, — сказал он.
Если военные готовились к войне, что она могла сделать, чтобы что-то изменить? Наверное, это было неизбежно. Две стороны были в тупике десятилетиями. Просто дурацкая случайность привела к тому, что ее отец оказался посередине. Кей ничего не могла сделать, чтобы изменить это. Расскажи она сразу о себе и Артегале, это бы не остановило их. Если она поговорит с Артегалом сейчас, это все равно не вернёт ее отца. Она ничего не хотела делать.
— И что же теперь будет? — Спросила она.
— Я не знаю. Извините за беспокойство. Я пойду, — сказал пилот. Он достал визитную карточку из нагрудного кармана куртки и протянул ее Кей. — Дай мне знать, когда будешь готова поговорить. Я думаю, ты сможешь помочь.
Он вышел через переднюю дверь.
— О чем он говорил? — спросила мама, провожая его взглядом. — Что, по его мнению, ты такого сделала?
— Давай… Давай присядем, — сказала Кей.
Через мгновение обе сидели за кухонным столом. Мама взяла одну из кружек с кофе, обхватив ее обеими руками и дуя на пар. Кей внимательно наблюдала за ней, не зная, как начать.
— Ты злишься на них? — Спросила Кей. — За то, что они сделали это, подожгли города? — Она не могла сказать напрямую, сказать про отца. Она не хотела, чтобы это стало реальным.
— На кого? На драконов? — Мама задумалась на мгновение, глядя в никуда. — Я не знаю. Прямо сейчас я думаю, что злюсь на него. Почему ему надо было… Почему ему надо было лезть туда со своей чертовой храбростью? Он должен был подумать лучше… Он должен был подумать…
Ее голос сорвался, и она отвела взгляд, грязные волосы упали ей на лицо. Кей накрыла своей рукой руку мамы, и так они и сидели, сцепив руки вместе. Мама молча плакала. У Кей у самой щипало глаза, и она сжала зубы, чтобы сдержать плач. Они обе изо всех сил старались удержаться от всхлипывания, и она подумала — что произойдет, когда они больше не смогут сдерживаться.
Спустя некоторое время, секунды или минуты, мама откинулась на спинку стула, отпустив Кей, потерла своё лицо и улыбнулась, словно была в порядке, искусственной, вымученной улыбкой.
И Кей произнесла:
— Мам,
Глава 16
Федеральное Бюро Пограничной Охраны было в той части, которая горела в ту ночь, будто драконы знали цель. Бюро — наряду с департаментом шерифа, который также сгорел — открыло временные офисы в спортзале Средней Школы Серебряной Реки. Кей и ее мать стояли в открытом дверном проеме, глядя на хаос. Дюжина рабочих настраивали временные офисные перегородки; другая группа техников тянула километры проводов между столами и настраивала телефоны и компьютеры. Другие люди в костюмах носились по всему этому от одного компьютера к другому. Снаружи, были припаркованы фургоны новостей, кишащие репортерами и камерами. Телефоны звонили, люди кричали.
Кей гадала, что они вообще делали сейчас. Люди теперь все время пересекали границу… по крайней мере, военные. Она думала, что работа бюро будет практически закончена. Но люди продолжали звонить. Военные ничего никому не говорили, таким образом, люди названивали в бюро.
Ее мать не возвращалась к работе со дня пожара, как и Кей не возвращалась в школу. Стоя в дверях, мама обняла Кей за плечи. Девушка не знал, этот жест предназначался, чтобы успокоить ее саму или ее мать.
В конце концов, мама менее сердилась, что девушка пересекла границу и встречалась с драконом, чем летала на нем. Они давно спорили о том, насколько опасно это было, что Кей могла погибнуть, и о чем она думала, и так далее. Кей пыталась объяснить, насколько они были внимательны, используя ее альпинистское снаряжение.
— Тебя могли убить, и я бы никогда об этом не узнала, — сказала мама, и Кей нечего было на это ответить.
Когда они приехали в контору, люди разглядывали их, а репортёры фотографировали. Они были знаменитыми, полагала Кей. Фотографию с похорон — ту, которую видел капитан Коннер — разместили в большинстве газет страны, на сотнях сайтов и показывали по всем новостным каналам.
Не помогало то, что никто не знал, что им сказать. Если бы это был кто-то другой, Кей бы тоже не знала, что сказать.
Прямо к ним подошёл мужчина средних лет в костюме без галстука и с расстегнутым воротником рубашки.
— Элис, вам не стоило приходить. Вам нужен отдых. Столько времени, сколько понадобится…
Мать Кей отвела мужчину — директора регионального бюро, ее босса — в сторону и тихо заговорила с ним. Кей ждала, чувствуя, что ее сейчас стошнит. Может быть, вся эта ситуация — реактивные самолёты, новости, пожар — была неминуемой, а, может — она послужила этому причиной. После того, как они с Артегалом познакомились, мир стал разваливаться на части. Он все ещё разваливался. Чем больше Кей об этом думала, тем больше у нее голова шла кругом. Она продолжала думать, что должна была рассказать папе про нее и Артегала. Она не должна была хранить от него секреты. Если бы она сказала, может быть, ничего из этого и не произошло бы. Может быть, может быть, может быть…
Временное бюро присвоило себе классную комнату и превратило ее в конференц-зал, сдвинув парты в центр комнаты и расставив вокруг них стулья. Директор проводил Кей и ее мать туда, и предложил им сесть, что они и сделали рядом друг с другом в тихой холодной комнате. Он искоса бросал на Кей странные взгляды, словно пытаясь поверить в то, что рассказала ему ее мать. Пытаясь представить ее с драконом.
Никто из этих людей ничего не знал о драконах.
— Лучше так, — говорила мама. Она говорила ещё какое-то время, но Кей не слушала. Звук голоса матери тревожил ее. — Тебе лишь один раз нужно объяснить все. Я все время буду с тобой. Ничего не утаивай.