Голоса над рекой
Шрифт:
не берут нас в свои теплушки, грубо обзывают, гогочут, показывают на нас пальцами, крича: "Воздух!" В Киеве мы все же сели в вагон-ледник. Солдаты в нем ехали стоя: не хватало мест. Но мы влезли в этот ледник, когда все выскочили на стоянке, кто за чем. Наступала ночь. Когда поезд пошел, солдаты не сразу нас заметили, а заметив, хотели... растерзать... Мат стоял дикий, немыслимый, рев, свист... И вот одна из нас, Оля Щетинина, сельская учительница, вдруг сказала:
"Ребята, а хотите, я вам сказку расскажу?" Это было невероятно. Ледник обалдел.
Мгновение
..."В некотором царстве, в некотором государстве"...
Голос ее был негромким, с легкой хрипотцой... В конце концов (и быстро) вагон затих. Да не то, чтоб затих - мертвая стояла тишина.
Оля проговорила часа два. Кончила, изнемогши. А солдаты ревут: "Миленькая, девонька, еще! Еще давай!" "Не могу!" - говорит Оля.
– Я вам все сказки рассказала, не знаю больше..." А они: "Да ты снова эти же говори, снова эти!"
Оля снова стала говорить и еще два часа проговорила...
Мелькали папироски, слышалось громкое сопение, нередко кто-то взрыдывал...
Расстались мы друзьями.
Провожали нас на нашу ветку всем ледником, вещи несли... А как прощались, как плакали!..
А Оля... она такая сказительница была, еще довоенная, она столько сказок знала, но с той поры больше их НИКОГДА не рассказывала. НИ-КОГ-ДА. ЗАБЫЛА. Все до одной, до последней... Навеки забыла.
"То есть меня уже не так легко было удивить, хотя дед был в таком потрясении от Таганки! Помнишь его рассказ и слезы? Но то ведь дед... Ну, ладно... да и ты сама тоже... ты была в потрясении от одного чтения "Зорей", только! Но ты такая же, как дед, у вас все это по-другому... не знаю, как назвать. К тому же ты ведь не видишь себя со стороны и все воспринимаешь как нечто новое...
Ты в этих девочках себя не видишь так, как я. Я уверена в этом. Поэтому мое потрясение спектаклем как бы "смягченное", смягченное именно из-за тебя, понимаешь?** Но, конечно, ПОТРЯСЕНИЕ, еще бы, но все же смягченное, хотя говорить ТАК о ТАКОМ спектакле - грех. Но... это же условно мы говорим, мы ведь все прекрасно понимаем! Просто я с тобой всю жизнь (!) прожила и потрясаюсь, наверное, лет с 12... Ну и вот. А... ладно...
Кропоткинской ехали медленно из-за большого движения в это время, и я видела не только Чертольский, но и твою аптеку, твою булочную (лотков, конечно, возле нее сейчас нет!), твой край Гоголевского, твое метро... Весь, весь твой рабат!
Мамочка! На могилу Сережи поеду, очевидно, в следующий выходной с Женей Мельниковым и Сашей Аллилуевым. Во вторник еду на Пироговку и к клинике, где тебя оперировали. Обнимаю, крепко тебя целую, целую всех!
Ваша Коза. (Прозвище дочери с детства)
P.S.
1. Я все забываю тебе написать, что на курсах мы сейчас занимаемся "Словом о полку Игореве" в переводе Шкляревского. Очень хорошо и совсем не трудно. Мне очень понравилось высказывание
"Слова"; он - за тайну. Т.е. он считает, что "темные" места так и должны оставаться темными, ну, как нора или дупло, т.к. если все их "высветлить", то обеднеет лес, улетят совы, уйдут все лисы и бобры!..
Почитай этот перевод в "Юности" N 6, очень прошу!
2. Купила замечательные шторы (материал!) для вашей спальни и кабинета. Клава сошьет!
3. Срочно сообщи, нужен ли интерферон (срок годности до февраля-марта).
4. 21 октября иду на вечер (в нашем литмузее), посвященный 80-летию со дня рождения М.Светлова. Ведущий - Паперный, будет М.Алигер. Все напишу подробно.
5. На лекциях в литмузее (потрясающих! Ты не представляешь, что такое этот музей!) опять ругают Ю.Кузнецова за безнравственность. Вот. А ты его еще любишь!.. Но я тут как-то осмелела (в смысле обнаглела!) и высказала твое мнение о Кузнецовском Пушкине.*** Сказала это твое: Пушкин "больше расплескал" не потому, что Кузнецов считает Гомера, Софокла и Данте гениальнее, а потому, считает он, что у Пушкина как раз т а к много всего, что ему и "глотка" хватит, - вот и не жаль "расплескать", он, Пушкин, не придает этому расплескиванию значения, - он не "алчет"....
Наш руководитель, очень эрудированный и умный, сказал; "Любопытно", но я не стала "развивать" т тему и скромненько умолкла... К счастью, почти без перерыва началась другая лекция, а то непременно начали бы в N-раз "трясти" "череп отца"...
...Ох уж этот череп!
Я пил из черепа отца
За правду на земле,
За сказку русского лица
И верный путь во мгле.
Вставали солнце и луна
И чокались со мной.
И повторял я имена,
Забытые землей.
Казалось бы, действительно, что может быть безнравственней: пить из черепа отца?
Но.
При всей эпатажности формулы первой строфы, при том, что вся она метафора, эпатажная метафора, парадоксальность состоит в том, что метафора эта отражает вполне прямой смысл, однако иной, нежели тот, за который поэта "ругают".
Таким образом, там и там - смысл прямой, но знаки противоположные.
Присмотримся.
Отрицательный знак - то, за что ругают поэта - стихотворение как оно есть, как выглядит черным по белому, противоположный - или как я понимаю стихотворение - объясню.
Черепа наших отцов разбросаны по всей стране, по всей земле - "от тайги до британских морей"... На местах всех ГУЛАГов, с двумя дырами в затылках (но не обязательно - смерть в лагере можно и колыбельной "набаюкать"...), на местах всех боев, да и мало ли еще на каких местах... (Мы ведь "БЕЗДНУ ПЕРЕШЛИ"...)
(Стихотворение "Память")
Так что не так уж и невозможно действительно схватить ненароком даже череп своего родного отца!
Самое нестерпимое: "разбрасывание черепов" ПРОДОЛЖАЕТСЯ!..