Голоса ночи

Джойс Лидия

Тем временем девушка начала исполнять ничем не примечательную, малопопулярную арию, и на лице Дайнса промелькнуло недовольство.

– Если поведение твоей сестры слишком раздражает тебя, старина, почему бы тебе не решить эту проблему?

Чарлз поморщился.

– В отношении Миллисент легче сказать, чем сделать что-нибудь.

Дайнс приподнял голову, и отдаленный свет рампы тускло отразился в его монокле.

– Послушай, Эджингтон, она всего лишь женщина. Тебе

надо найти ее слабое место и сыграть на этом.

– Что ты можешь посоветовать? – отрывисто спросил Чарлз. – Я считаю неприемлемым проявлять жестокость по отношению к моим родственникам.

– Хорошо известно, что мисс Кроссхем питает слабость к азартным играм, – сказал Дайнс, небрежно пожимая плечами. – Почему бы тебе не заключить с ней пари?

Чарлз рассмеялся, не в силах удержаться.

– Слишком поздно, приятель. Она уже заключила со мной пари.

Дайнс резко повернул голову. При этом свет со сцены, отраженный линзой монокля, скрывал его глаз.

– В самом деле? Каковы же условия и ставки, если не секрет?

– Если я докажу, что какая-нибудь деревенщина или беспризорница сможет быть принятой обществом, тогда Миллисент согласится с тем, чтобы мисс Барретт вошла в наш круг, и выступит в качестве поручительницы, представляя девушку обществу, – сказал Чарлз с оттенком некоторого удовлетворения.

– А твое участие в выборе и подготовке этой никому не известной девушки останется в тайне, – добавил Дайнс. – Очень мудро.

Гиффорд покачал головой – в восхищении или с недоверием – Чарлз не мог определить.

– Скажи, чем ты будешь расплачиваться в случае проигрыша? – спросил Дайнс, снова придав своему голосу скучающий тон.

– Миллисент так уверена в своей победе, что даже не позаботилась о встречном предложении.

Дайнс громко захохотал.

– С ней определенно опасно заключать пари.

– На самом деле ты бы и сам был не прочь решиться на такой подвиг, – холодно заметил Чарлз. Половина долгов Милли после бала у Рашуэртов относилась к Дайнсу.

Дайнс пожал плечами, улыбаясь без тени раскаяния.

– Значит, на этот раз ты пришел в оперу в поисках какой-нибудь деревенщины? – спросил Гиффорд.

– Или уличной девицы, – согласился Чарлз.

– Как насчет этой? Она достаточно хорошенькая, – сказал Гиффорд, кивнув в сторону блондинки.

Чарлз поморщился:

– Она выглядит слишком неотесанной.

– Сегодня здесь будет много других девиц, – заметил Дайнс. – В случае удачи какая-нибудь из них окажется подходящей.

Чарлз обратил свое внимание на сцену.

– Это Миллисент верит в удачу, а я – в намеченный план.

Дайнс, казалось,

нашел его замечание чрезвычайно забавным.

– Как и я, старина! Как и я.

– Я готова, – твердо сказала Мэгги. В животе ее урчало, но она решительно игнорировала это. Возможно, такое состояние связано с тем, что желудок не пустой, говорила она себе. Благодаря ее предприимчивости последние четыре года голод почти не мучил ее.

Перл Бланк стояла в двери гримерной, приняв артистическую позу в свете единственного газового рожка. Казалось, она всегда представляла себя на невидимой сцене, и Мэгги часто размышляла, присутствует ли с ней воображаемая публика, когда она остается одна. Оперная певица разметала свои льняные локоны и гортанно рассмеялась:

– О, дорогая, ну конечно, ты готова! Не бойся – все мы начинали так же, как ты. – Последние слова она произнесла как типичная лондонка, отбросив французский акцент, и посмотрела на Мэгги, изогнув бровь.

Мэгги улыбнулась, отметив стремление подруги поддержать ее. Однако Перл ошибалась: они не обладали равными возможностями. Мэгги понимала, что ее голос и внешность существенно отличаются от голоса и внешности соблазнительной сопрано.

– Шпасибо, – сказала она, от волнения произнеся «ш» вместо «с».

Перл предупреждающе подняла палец, и Мэгги тут же поправилась.

– Спасибо, – повторила она, подражая произношению представителей высшего общества. Мэгги не являлась великолепной певицей, но обладала превосходной способностью подражать.

Перл кивнула.

– Ты должна спеть наилучшим образом. Мистер Ларсон ищет сопрано для ведущих партий.

– Меня не волнует роль ведущей певицы. – На самом деле чем ниже будет ее статус, тем лучше. Тем дольше Дэнни не сможет обнаружить ее новую работу и попытаться навредить ей.

На лице Перл промелькнуло сомнение и тут же исчезло. Мэгги знала почему: у мистера Ларсона в хоре уже было достаточно приличных певиц. Он искал новую примадонну, и Мэгги знала, что не сможет быть таковой.

«Нет, – твердо сказала она себе, – я не сдамся так просто». Должен же быть выход из создавшегося положения. Надо только найти его.

Перл тряхнула головой, как бы проясняя ее.

– Ну не будем медлить, дорогая. Дай мне твою шляпу. Ты не станешь возражать против того, чтобы воспользоваться моим, более красивым платьем?

– Перл, ты на пол фута выше меня и у твоего платья изгибы там, где у меня нет ничего. – Мэгги выразительно махнула своей шляпой, прежде чем передать ее. – Я буду выглядеть крайне нелепо в нем.