Голоса Океана
Шрифт:
– Я абсолютно уверена, что это не было самоубийством! – возмущенно выкрикнула мать Элизы. – А Марку невредно посидеть в тюрьме за все те неприятности, что он причинил моей дочери!
– Если вы будете стоять на своем, то Марку грозит не тюрьма, а смертная казнь! – язвительно заметил адвокат. – И кто тогда станет единственным законным наследником? Конечно же, сын Ноэль! Ведь, брак вашей дочери признают недействительным.
– Но Кейн – тоже его сын! И он имеет право на часть состояния, принадлежавшую его матери! – огрызнулась бабка.
– Все, это придется устанавливать через суд, а тем временем
– Теперь они, точно, попались в нашу ловушку! – с удовлетворением заметила Кошка, вынимая из уха маленький микрофон, который передавал то, что говорил адвокат семьи Марка.
Крохотный передатчик, установленный ею в одежде Кейна, работал исправно.
– Они готовы связаться с нами? – спросил ее адвокат, с трудом выруливая между машинами.
– По крайней мере, их адвокат. Старая стерва, правда, все еще подозревает меня и жаждет наказать своего зятя, но эту проблему мы решим, – криво усмехнулась Магистр.
– Мне стоит позвонить Джоэлю? – негромко поинтересовалась Ханна, с беспокойством вспоминая, что произошло в туалете.
– Нет, просто, дать мне пару розовых капсул, – так же тихо ответила Кошка, начиная расстегивать пиджак.
В свою комнату Кейн вернулся только под утро, сон не сразу пришел к нему, но поднялся юноша задолго до полудня. Дом казался вымершим. Парнишка сделал себе каких-то бутербродов на пустой кухне и отправился искать старого садовника, вознамерившись вытрясти из него все, что тот знает о Ноэль и ее сыне.
Однако того не было ни в саду, ни в оранжерее. И даже маленькая хижина в глубине сада, где ночевал старик, выглядела заброшенной. Все остальные обитатели виллы шарахались от Кейна, из чего он заключил, что те в курсе всех аспектов дела. Из наследника огромного состояния он превратился в человека с непонятным статусом. Дверь в спальню бабки была закрыта, автомобиля адвоката тоже не было на стоянке. Юноша вернулся к себе, упал на постель и снова провалился в тяжелый сон.
Проснулся он, когда лучи послеобеденного солнца упали ему на лицо. Бурчащий желудок напомнил ему о том, как мало ел он за прошедшие сутки. Кейн выбрался на кухню, где узнал у кухарки, что бабушка не только еще не обедала, но и не выходила из комнаты. Парня одолело беспокойство, поесть мать Элизы очень любила. Жуя очередной бутерброд, Кейн побрел в сторону ее комнаты, где увидел обеспокоенную горничную.
– Мадам не отвечает на мой стук! – дрожащим голосом сообщила девушка.
– А где сейчас мистер Бойл? – поинтересовался Кейн местоположением адвоката.
– Он ещё утром уехал из имения, но собирался к вечеру быть обратно, – срывающимся голосом сообщила горничная.
– Тогда позовите нашего врача и кого-нибудь из охраны, надо открыть дверь! – принял решение Кейн. – Бабушке могло стать плохо, после вчерашних переживаний!
Пока мужчины возились с хитроумным замком, Кейн размышлял о том,
То, что юноша увидел за открытой дверью, подтвердило худшие его опасения. Бабушка лежала на постели, укрытая одеялом, но посиневшее лицо и вытаращенные глаза говорили сами за себя. Она давно уже была мертва. Кейн никогда ее не жаловал, но ощутил в душе неприятный холодок, слишком уж стремительно умирали вокруг него люди.
– Я предупреждал ее, что надо лучше заботиться о своем сердце! – сокрушенно качая головой, заметил врач, бегло осмотревший покойницу. – И не усердствовать так со сладким! Вчерашние события, явно, оказались для нее чрезмерным испытанием! Да, еще такая жара!
Остальные закивали, соглашаясь с высказанной версией. Кейна же не оставляло беспокойство, что-то в комнате будоражило его подсознание, какой-то неуловимый штрих, нарушающий общую стройную картину.
– Теперь-то мне, точно, удастся вытащить твоего отца под залог, хотя бы, на время похорон. А там, глядишь, и вовсе, договоримся! Старуха перестанет встревать со своими подозрениями, а адвокат Ноэль – вполне разумный человек! – заявил приехавший мистер Бойл, кладя руку на плечо Кейна. – Им всего-то надо, чтобы Джоэля включили в завещание, как полноправного наследника!
Тот вздрогнул, имя Ноэль всколыхнуло память, юноша понял, что зацепило его внимание. Запах. Сквозь явный запах разложения пробивался сильный цветочный аромат. Так пахла та самая орхидея. Правда, цветка в комнате не было.
Кейн вошел в столовую и тяжело опустился на стул, расстегнув пиджак и стягивая с шеи траурный галстук. Похороны, сопровождавшиеся нашествием репортеров, вымотали его окончательно. Не меньше, чем поведение бульварных писак, бесило его поведение отца. Парень не мог похвастаться особо теплыми чувствами к матери и бабушке, но явное пренебрежение, выказываемое Марком, переходило всякие границы. Тот почти не обращал внимания на печальное действо, постоянно ругаясь с адвокатом. Вся нагрузка по проведению церемонии легла на Кейна, и он не все понял в разборках этих двоих. Лишь то, что тут замешаны деньги. Бойл тоже был разгневан тем, что вместо благодарности за то, что вытащил своего подопечного из тюрьмы, вынужден выслушивать обвинения, и откланялся сразу после того, как церемония кремации была завершена. Кейн остался вдвоем с отцом.
И вот, войдя вслед за сыном в столовую и налив полный стакан горячительного, Марк снова завел разговор на прежнюю тему:
– Этот старый пройдоха воспользовался тем, что я дал ему право подписи, и изменил завещание, включив в него щенка Ноэль! Она же все, это, и подстроила! И получила то, что хотела!
Кейн вспомнил, что Бойл рассказал ему, как договорился с адвокатом Ноэль, они представили дело так, что, будто бы, Ноэль звонила его отцу и случайно услышала ссору супругов и угрозы Элизы совершить самоубийство. А еще пригодилось свидетельство садовника, видевшего его мать в окне спальни с ножом в руках. Сам Кейн старика больше не видел.