Голоса выжженных земель
Шрифт:
– Что?!
– Ты глупенькая или слышишь плохо? – Кузнецов злился, но, видимо, не столько на Лю, сколько на себя. Он не умел и не любил проигрывать в дипломатических и торговых игрищах. – Придется «возместить моральный вред перорально», «зализать нанесенную душевную рану», так он выразился. Есть вопросы?
– Да пошел ты! Сам ему и отсасывай, урод поганый! – Лю вмиг забыла и о бандитах, и о призраках, ее всю потряхивало от возмущения. Праведный гнев искал точку приложения, указательный палец, между тем, нащупывал спусковой крючок пистолета.
– Если
– Ты ответишь за малолетнюю идиотку, – Лю подняла пистолет и ткнула стволом в грудь спутника.
Он снова сделал вид, что не замечает смертельной опасности, только выговорил тихо, но четко:
– Я проведу нас через пост, а ты сама разберешься со своим обиженным. Сможешь обойтись без зализывания ран – молодец, а нет – утрешься и пойдем дальше. Все ясно?
Летиция сощурилась. Кузнецов давал ей некую свободу действий, узкую, но все же свободу. Правда, он тут же ужал ее еще сильнее:
– Только никаких убийств и отрезанных органов. Иначе с Лесопарка живыми не выйдем. В остальном делай, что хочешь.
– Забирай свою волыну, – после недолгих колебаний девушка приняла условия намечающейся игры.
Глава 9
Пермский пост
Скоро рассвет, нужно искать ночлег. Постапокалиптическое солнышко слишком жестоко к человеку, своими лучами добра выжигает сетчатку на счет раз.
– Сулюк, пора на боковую. Где расквартируемся?
– Зулук, – привычно настаивает он.
– Да хоть Суджук! Где спать-то будем?
– Зверь не сойдет с Фарватера, – маркиз с вызовом смотрит на меня.
– И что это значит?
– Что-что, ставим палатку на нашем насесте и кукуем там целый день!
Челюсть моя, невзирая на поддерживающий ее противогаз, с грохотом ударяется о деревянный настил.
– Сдурел?! Как мы пойдем днем, мы ж беспомощные при свете!
– Есть маски со светофильтрами.
Матерюсь вполголоса, обдумывая ситуацию. Дерьмовую, надо сказать, ситуацию. Ни один сталкер не путешествует без крайней надобности днем. Люди – ночные существа, а день – враждебное для нас время.
Но как я ни морщил лоб, кончилось все установкой палатки на ходу. Проблему с дежурствами решить не удалось, шизофренику столь ответственное дело я доверить не смог, но самому быть все время на посту – занятие невозможное, спать хотелось прямо сейчас. Выдался весьма непростой день, принесший целую кучу впечатлений и эмоций, и утомленный приключениями мозг требовал хотя бы четырехчасового тайм-аута. Отказывать мозгу – занятие неблагодарное, потому, наплевав на всякую осторожность, я внаглую завалился спать.
Вопреки опасениям, никакие сны
Наручные часы и ярко подсвеченная снаружи палатка сообщили, что световой день еще в самом разгаре. Конечно, дни нынче короткие, зима все-таки, но зима странная – теплая и совершенно бесснежная. Климатическими аномалиями трудно удивить тех, кто пережил «закат солнца вручную», но февраль тридцать третьего года все же удивлял. Плюс десять—пятнадцать градусов ночью – это чересчур!
Зулук (о, похоже, он меня выдрессировал!) не спал, развлекая себя тупым немигающим взглядом, упертым в полог палатки.
– Зу, все спокойно?
Маркиз ответом не удостоил. Похоже, чертов кататоник наслаждался очередным сеансом связи с астралом.
Спал я в респираторе, противогаз для таких целей подходит слабо, но пришло время для утреннего променада на свежем воздухе – осмотреть местность, да и физиологию успокоить, – и в подобной ситуации «тонированный» противогаз первый помощник героического сталкера.
Натянул – зажмурился – вышел. Открыл левый глаз, он у меня наименее ценный, видит хуже своего собрата. К свету пришлось привыкать довольно долго, хоть он и был смягчен светофильтром. Совсем мы в кротов превратились, темень непроглядная роднее слабенького зимнего солнышка… Обошлось, не ослеп. Когда круги перед единственным открытым глазом перестали хороводить, я, наконец, смог различить кое-какие детали окрестности.
Дорога – уже не шести-, а четырехполосная, и без всякой разделительной конструкции посередине, противоположные направления слились в единое целое, лес по правому борту, слева огромное нескончаемое поле. Не знаю, сколько мы отмахали за последние часы, но точно прошли немало, Ревду и Первик [18] оставили далеко позади. Указатель бы дорожный заметить, но пока не судьба.
18
Первоуральск.
Вернувшись в палатку, сел изучать записи Зулука. Руки давно чесались, да и любопытство мучило.
«Зверь идет строго по Фарватеру. В крайних случаях, по прямому указанию Оператора, способен уходить с маршрута, но не более, чем на пять часов, далее начинается истощение организма».
Да, точно! Мастер Вит вещал что-то такое, но я был слишком занят своими мыслями… А теперь должен разбираться в каракулях сумасшедшего писаря. Ну и почерк, глаз сломаешь!
«Мертвая река – подземное образование, возникшее на месте разлома тектонических плит, который в свою очередь возник в результате мощных ракетно-бомбовых ударов по поверхности. Тянется с востока на запад России, часть его пролегает под федеральной трассой Р242, после Перми и вплоть до Подмосковья точная локализация не установлена».