Голоса выжженных земель
Шрифт:
На этот раз Сол нашел в себе силы подняться и, если бы не вмешательство Лю, удержавшей возлюбленного в своих объятиях, кровь маркиза обязательно бы окропила землю бывшего Приюта.
– Ладно, Лю, не бойся, сегодня пожалею юродивого, закопаю завтра! Дай я прилягу.
Уложив буйного Сола, Летиция вновь обернулась к хихикающему маркизу:
– Так что с судьбой? Чего мне Ведунья нагадала? Или как правильно – напророчила?
– Как ни назови, – голос Люка стал серьезным, – главное, что ты пойдешь за своей любовью… даже такой ворчливой и психованной, как старина Сол. Это и есть предопределение, ради этого Ведунья и старалась, сводя вас.
– Пойду, – без колебаний ответила девушка. – Но какова конечная цель Ведуньи, чего она добивалась?
–
Прозываемый Солом, чтоб обрести имя, поведет обреченных детишек в стольный уральский град.
Станет Мастером Солом, свергнув прежнего мастера, сбившегося с пути.
Плечом к плечу с мертвым, но воскресшим генералом Волком остановит слепого, но прозревшего Ивана.
Неживую Хозяйку свалки… [30]
30
См. роман «Метро 2033: Ниже ада».
Люк, потупившись, замолчал.
– Я за Ведуньей записывал, а на этом месте у меня сломался карандаш… Пока искал новый, она вещать и закончила… На память если, то про обретение имени несколько раз повторила, и вроде как «на смертном одре Она вновь назовет его истинным именем»… Что-то такое. Запоминать белиберду – дело архинеблагодарное! Сол, ты знаком с почившим генералом Волком? Слепым Иваном? Хозяйкой помойки?
– Маркиз, драть тебя сбоку, – Сол неловко приподнялся на локтях. – Волков не знаю, бомжих тоже. И хрена лысого я попрусь со взводом больных детишек до стольного града Екатеринбурга! Хочешь быть героем, шуруй, а я в Приюте перекантуюсь, на всю жизнь напутешествовался, осталось к склерозу только геморрой заработать!
Когда Сол утих и мирно засопел во сне, Летиция тихо-тихо спросила у лежащего маркиза, задумавшегося о чем-то своем:
– Люк, это правда… О Екатеринбурге?
Он со вздохом кивнул:
– Правда.
– И ты веришь в судьбу?
– Не знаю, Лю. Я верю в свободу воли, но… кто-то ведь должен спасти малышей. Я верю в твое большое и тоже порядком измученное сердце. Этот поход – он, прежде всего, для тебя…
– Но как? Две тысячи километров, без Зверя, с толпой беспомощных детишек… Люк, разве такое возможно?!
– У нас есть время, чтобы придумать… Я бы пошел с вами, клянусь! Но Ведунья просила меня разобраться с расшалившимся сноходцем, терроризирующим окрестности Москвы… Я буду скучать по Солу, по его красивой, острой на язык Летиции, которым еще только предстоит обрести свои настоящие имена… Буду скучать и о дороге, тяжелой, полной лишений, такой незабываемой, такой ненапрасной! Но это после, а сейчас я хочу спать. Хочу увидеть во сне, что не было никакой войны, Пояса Щорса никогда не существовало, несчастная Ведунья не корчилась от боли, а динозавр по прозвищу Броня жил только в сказке… Спокойной ночи, Летиция!
– Спокойной ночи, маркиз де Люк. Сладких тебе снов.
Умирающий Приют на два голоса с мертвой Ведуньей нашептывал людям прощальную колыбельную:
– Тьма, гнездившаяся в сердце, прорывается наружу, Превращая полнолуньем сгустки туч в обитель снов. – Скудный выбор ярких красок службу горькую сослужит — Станут сестрами печали наши вера и любовь. –31
Майк Зиновкин. «Сестры Печали».
Но спящие люди ничего уже не слышали. Их ждал новый день, их ждала новая История.
От автора
Здравствуйте, уважаемые читатели. Думаю, меня вы уже неплохо знаете, потому воздержусь от пересказа своих биографических данных, нынче буду вещать исключительно о книге.
«Сестры Печали» – странный финал трилогии, начатой в «Ниже ада» и совершенно не продолженной в «Обители снов». Надеюсь, вы уже запутались? Давайте разбираться. Начнем с трилогии. «Ниже ада» не имеет с «Обителью снов» ничего общего. Они не составляют вместе дилогию, не продолжают друг друга, не имеют общих героев и событий. Им хорошо порознь, это самостоятельные, самодостаточные произведения. У них даже жанры разные – мистический эпик против трагикомического детектива (если честно, до сих пор не могу определить жанровую принадлежность «Обители», вместо «детектива» легко представить «триллер», «приключение», или даже «псевдолюбовную историю»).
Однако «Сестры» положат конец кажущейся независимости, станут общим знаменателем для историй, разделенных двумя тысячами километров (именно таково расстояние между Екатеринбургом и Москвой). Из разрозненных фрагментов, наконец, сложится единая мозаика. Упреждаю вопрос «можно ли читать «Сестер», не ознакомившись с «Ниже ада» и «Обителью»? Вполне, данная книга так же самостоятельна, как и ее предшественницы. Структура трилогии допускает чтение с любого места, фрагменты легко тасуются, безболезненно меняясь порядковыми номерами.
Теперь о «странности финала». «Сестры», формально являясь окончанием трилогии, на деле оказываются приквелом к первым двум книгам! Чувствую, у некоторых читателей от напряжения зашевелились волосы на всем теле. Приквел, друзья мои! События, описанные в «Сестрах», происходят за несколько месяцев до исхода Ивана Мальгина с Ботанической и обретения Ником Кузнецовым дневника таинственной девушки Эль. НО! Приквел перед вами не простой, с маленьким секретом – ибо не каждой предыстории дано предвосхищать окончания сиквелов!
Вскипятил я вам разум? Промассировал серое вещество? Вот теперь можно смело переходить к чтению – вы готовы! Только не бойтесь, все головоломное осталось в Послесловии, дальше будет легче. Наверное…
Подождите, не убегайте! Дайте огласить благодарности.
Ольга «Скарлетт» Швецова – альфа-бета-гамма-тестер, первый читатель, критик, советчик, добрый друг и… совесть автора. Оль, спасибо огромное, твоя помощь неоценима!
Майк Зиновкин – мой неизменный поэтический соавтор, совсем недавно ставший лауреатом престижной премии «Народный поэт». Спасибо, друже, без твоих стихов мои книги потеряли бы очень многое.