Голоса. Зима
Шрифт:
– Получил?
– Но в юбке.
– Взрывай.
– Ужасно. Прям в лицо.
– На подушке?
– Он не на подушке.
– Ужас.
– Заткнись!
– Ужасные.
– Все россияне?
– Ну разумеется.
– Вот гад! Прям Роберто Карлос.
– Я думаю, что не все.
– Совершенно верно…
– ***** вы все страдаете.
– Из системы.
– «Марш из системы!» напиши.
– Из системы.
– Плач, плач,
– Ужас.
– Ты ушёл? Всё?
– У него попа болит.
– Исус.
– Да ты свидетель!
– Ужас.
– Стефан.
– Вы забыли – Александр.
– Что?
– Овца. Элизабет. Пардон, пардон. Нет, останусь. Как вам переводчик?
– У него нет права писать. Он вообще ребёнок.
– Excuse me?
– Он опять экскьюз ми пишет.
– Император.
– Ас, ас.
– Авианосец.
– Антон, ты авианосец?
– Я тебя укушу.
– Ужас.
– Лекарство дай.
– Нас четырнадцать?
– Четырнадцать?!
– Она сверху открывается.
– Перерыв на кефир.
– С удовольствием!
– Вот именно! Невозможно!
– Извини, уже пора новую главу выкладывать.
– Вот ты стерва!
– Мне кажется, он это намеренно.
– Пригнись.
– Стебём за гитару.
– Что не так с гитарой?!
– Струна.
– Какая?
– Шестая.
– Шестая новая абсолютно. Что с ней не так?
– Может, вам объяснить?
– Конечно. Я жду.
– Не дождётесь.
– Я поняла, о чём ты.
– Пожалуйста.
– Ужжас.
– Найдите мне ножки.
– Зарядили. Мы готовы уже полжизни.
День тридцать седьмой
– Погнали.
– Аминь.
– Да, он серьёзно.
– Их порезать надо.
– Эй, брат, не спеши.
– Аф!
– Записано.
– Журналист какой-то, не знаю.
– Каюк.
– Заплати.
– Что Зойке скажешь? Возьми на веревку.
– На самом деле он неадекватный.
– Адекватный.
– Это круто.
– Ну и жизнь у нас, у демонов.
– Что, прости?
– Наиграно.
– Да.
– Не пережить. Истец.
– Восемь лет осталось.
– Ужас.
– Я люблю. Да, я люблю.
– Антона?
– Конечно.
– Пофиг.
– Ужас.
– На досуге на парашюте.
– А за чей счёт парашют?
– Ну
– Я рождена.
– Что?
– Ужас смертельный.
– Я развожусь.
– Ах! Ну и разводись.
– Колбаса.
– О Ужас. Иисус.
– Вот зараза.
– Чё такое?
– Надо пить по-домашнему? Сказала? Вот так.
– Сепаратист. Погнали.
– А погнали. Все с носом.
– И с волосами. Там, должно быть, девушка. Не дают.
– Аминь. Он держит.
– Да прям, он нам подходит.
– Правильно.
– Интересная книга получается.
– Всю жизнь?
– Но не для меня.
– Надо разузнать.
– Кто тут стерва?
– Привыкнешь.
– Оригато.
– Yes.
– Пора валить отсюда.
– Сколько демонов… свежих.
– Сейчас заряжу.
– Не трогай – опять ненавидеть будет. Вдруг там Антоша?
– Ужас.
– Крестец.
– Александр!
– Шо?
– Это болезнь какая-то.
– Всё, я погиб. Он на Земле.
– Огонь!
– Кто ты?
– Ужас.
– Зной. Ночью подыграю.
– Чушь. Дурацкий начальник.
– Правда, нам каюк.
– Там Всемогущий Создатель есть? Хотела бы его услышать.
– Увековечь, понял?
– Понял.
– Он сатана?
– Хуже.
– Взятка.
– Взятка зачем?
– Где Помпиду?
– Вот понаехали.
– Александр.
– Чего?
– Понял.
– Мужики, он сатанист.
– Ой, мне плохо.
– Что ты пишешь? Курам на смех.
– Если хотя бы куры прочитают – уже хорошо.
– Сам догадался? Мужчина догадался.
– Мастер.
– Я мастер?
– Молчи.
– Да, Санёк.
– Сейчас буду увековечивать.
– В мраморе?
– В электроне.
– Чё пишешь?
– Книгу пишу про непростую жизнь с голосами.
– Понятно.
– Кто у тебя дедушка?
– Он электрон.
– Санэпидстанция.
– Я не божий дух.
– «Я не божий дух» написал?
– «Ангел» напиши.
– Написал.
– Да напрасно, он же свидетель.
– ДТП на Варшавке.
– Взаимно.
– Конец.
– Ужас.
– Спать.
– Ужжас.
– Чист. Почти на всю страну.
– Кто это?
– Так дешевле.
– Да ну? Он отмороженный. Но прям по сердцу.
– Он, собачка, великий.
– Здрасьте. Он же в аду.