Голова бога (Приазовский репортаж)
Шрифт:
— Может и не лишь из-за денег, да только не об отчизне ты помышлял, да и об Англии тоже не думал. Все в ключе к шифру тобой было сказано: «Мне скучно, бес». Ты не подлец, Ники, ты гораздо хуже — бездельник. И шпионом стал из куража. Нервишки себе пощекотать — да и только. Но ведь… Подлая твоя душонка. Ты же и меня не забесплатно сюда достал. Поди, получил иудины серебряники!
Ники не стал врать — он просто промолчал.
— Лучше скажи, у тебя были сообщники? — спросил Аркадий. — Петр и Петр? Твой отец?
— Да какие сообщники?.. — возмутился
— Об этом писали в нашей газете…
Николай отмахнулся как от комара.
— Ай, я не читаю газет!
— Меня сбило то, что ты в городе появился на день позже.
— Мы остановились в двадцати верстах от города. Пока мои приятели пили — я смог отлучиться.
— А в пещерах отчего сбежал?.. — спросил Аркадий. — Мог бы меня там убить?..
— Я подумал — облава. Да и я не совсем хорошо чувствую себя в пещерах. Ты же знаешь.
Аркадий кивнул.
— Но давеча, в Буряковой балке. Если бы не твой выстрел…
— Это я смазал. Я ведь тому матросику целил в голову, а попал лишь в руку.
Аркадий пошевелил ладонями, попробовал покрутиться — не даст ли веревка где-то слабину?.. Нет, привязали его на совесть.
Меж тем, Николай поднялся на ноги, прошелся, зевнул:
— А вообще выматывает такая жизнь. Ведь завтра как пить дать — весь день на ногах, станем тебя искать. Проще было бы тебя как-то из города выманить, да схомутать. Но совершенно нет времени. Корабли будут тут часа через два. Кофе не желаешь?..
Он достал трут и огниво, в очаге, сложенном у дальней стены зажег огонек. Пламя разгоралось плохо, и из-под топчана Ники извлек бутылку крепчайшего самогона. Морщась, сделал изрядный глоток, плеснул жидкость на дрова, и тотчас же на них заплясало пьяное пламя. Над очагом Ники повесил закопченный чайник.
— Хотя нет… Скоро ты будешь присутствовать на настоящем английском чаепитии…
— Весьма смешно… — огрызнулся Аркадий.
В тот момент будущее представлялось очень грустным, и, вероятно, не слишком длительным. Его, вероятно, не выпустят на волю, пока жив Ники. Ну а, узнав все о взломе шифра, верно, просто убьют, чтоб исключить саму возможность побега. Хотя, неизвестно, чего ждать от англичан.
Комнату скоро затянуло дымом. Рыбак, некогда живший здесь, видимо, готовил свой кондер на улице, а очаг в доме держал на случай холода. Однако же, разжигать огонь поздней ночью для заговорщиков было бы опасно, заметно.
Меж тем, дрова прогорели, так и не нагрев воду в чайнике.
— Я оставлю тебя ненадолго, — сказал Ники. — За дровами надо сходить. Не скучай…
Он забрал со стола лампу и вышел во двор.
Аркадий тут же принялся ерзать на стуле, пытаясь его расшатать. Тот был сколочен грубо, но крепко — поддавался лишь на толику. Тогда Аркадий приподнялся на носки, и, подпрыгнув, упал на спину. Стул разлетелся. Что-то треснуло в правом боку, тело пронзило
Мозг работал быстро: его, безусловно, ищут. Подать знак. Как? Он схватил обломок стула, обмотал его веревкой, плеснул самогона на факел, поджег его в очаге. Нужно было оружие — Аркадий схватил чайник.
С факелом в руке и чайником в другой, он выбежал на улицу, осмотрел берег.
На песке лежали вверх килем, словно гигантские черепахи, лодки. Сарай для лодок, коптильня. За ней — стояло здание клееварочного заводика. Крыша сарая была устлана соломой, подбежав поближе, зашвырнул факел на крышу. Солома, высушенная жарким солнцем, вспыхнула как порох. Дело было сделано — теперь следовало убираться самому.
Он бросился к круче, в проход между сараем для лодок и коптильней, и ровно в это же время, с дровами в руках вошел Ники.
— Аркадий, мать твою! Что ты творишь?..
С моря стеганул ветер, раздувая пламя на крыше.
Аркадий не вступая в спор, бросил в Николая едва теплый чайник и кинулся наутек.
Ники был сильней, быстрей, и в голове был только один план уцелеть: закрыться в домике, дождаться подмоги. Вбежал в дом, попытался закрыть дверь, но не успел — Ники вышиб ее одним ударом. В доме Аркадий схватил уцелевший стул, взял его наперевес.
— Аркадий, не глупи! Давай по-хорошему. У меня в степи надежно спрятано пять тысяч серебром английских денег! Половина твои — ты представляешь, какие это деньги! Ты хоть когда-то такие деньжищи держал в руках? Ладно, тебе как другу — три тысячи! А, гулять так гулять — три с половиной!
— Не друг ты мне более!
Ники стал обходить Аркадия широким полукругом и вдруг выхватил из-за топчана тесак.
— Не друг… — сказал он, улыбаясь. — А я ведь тебе говорил, что небо Англии — не самая дурная мысль.
Что-то громыхнуло, взорвалось в горящем сарае — вероятно, заговорщики хранили в нем какие-то свои припасы. Через окно было видно, как горящие обломки посыпались словно метеоры.
Николай ударил, Аркадий успел прикрыться стулом, как щитом. Лезвие расщепило древесину, завязло в ней. Выпустив свой щит, Аркадий упал на пол, сверху на него бросился Ники — его тесак остался застрявшим в стуле.
— С детства не люблю вида крови. Придется душить, — не к месту пошутил Ники.
Они покатились по полу, но драка не затянулась — скоро Аркадий оказался на лопатках, и на его шею легли пальцы Ники.
— Передавай поклон моему дяде! — крикнул он.
И тут рука нащупала какой-то стержень — то была перьевая ручка, вылетевшая из прорехи в кармане. Тонущий хватается за соломинку, Аркадий схватился за перо, замахнулся… Удар получился косой — юноша целил в глаз, но попал в ноздрю. Патентованное немецкое перо что-то пробило в голове Ники, что-то хрустнуло. Глаза Николая затуманились, хватка ослабла, и он свалился с Аркадия, словно мешок с гнилой картошкой.
Аркадий поднялся на ноги.