Голова быка
Шрифт:
Под нажимом Эйзенхарта леди Эвелин все же протянула свою руку Вороне. То, что последовало за этим, произошло слишком быстро: из складок старого траурного платья женщина достала нож и, порезав себе запястье, позволила крови пролиться на раскрытую ладонь леди Эвелин… где та моментально впиталась, расползаясь черными змеями под кожей.
Испуганно вскрикнув, девушка отдернула руку. Чужая кровь то обволакивала кисть темной перчаткой, то собиралась змеиным клубком в центре ладони.
— Моей магии хватит на два часа, бездушник, — предупредила Ворона, привычными движениями перевязывая себе запястье
Эйзенхарт снова поклонился.
— Тогда мне следует поспешить. Спасибо за помощь, миссис Сара.
— Не торопись так, мальчик. Ты ничего не забыл? — по ее знаку Аматео перегородил выход. — Тео, собери с них плату.
— Сколько? — равнодушно поинтересовался Ворон.
— Медяк с медяка, серебряный с леди.
— Это почему же? — не выдержала такой несправедливости леди Гринберг. Первый испуг уже прошел, уступив место возмущению; и леди было все равно, на кого его направить: на Эйзенхарта, настоящего виновника ее злоключений, или на Воронов. — С него медяк — а с меня целый шиллинг? Если только потому что я одета дороже, то это дешевый ярмарочный трюк и…
— Оставьте, — отмахнулся от нее детектив. — Я заплачу.
— Нет. Она должна заплатить сама, — приказала старуха. — И не выдумывай себе причин, девочка. Ты платишь больше, чем он, потому что и узнала сегодня больше, чем он.
Не выдержав ее взгляда, леди Эвелин фыркнула и, бросив на столешницу шиллинг, покинула шатер.
— Раз уж вы можете спорить о деньгах, значит, вы в порядке? — догнал ее спустя пару мгновений Эйзенхарт.
— Что это? — леди закатала рукав пальто и продемонстрировала ему метку, десятком нитей расплывшейся по ладони.
Детектив взял в руку ее ладонь и провел пальцем вдоль одной из линий.
— Ворон дает всем своим подопечным Дар, который их лучше всего защитит. Дар Дочери Ворона — видеть, где находятся другие люди. Это, — он отпустил ее руку, — всего лишь компас, который покажет нам, где искать преступника, как показала бы сама миссис Сара. Не забивайте себе голову волнениями, через пару часов он растает, как утренний туман.
— Она назвала это магией, — встревоженно произнесла девушка. — Но ведь магии не существует.
Эйзенхарт пожал плечами.
— Как по мне, так в этом не больше магии, чем в ваших Дарах и… что там у вас еще?
— Но это совсем другое дело! — горячо возразила леди. — Дар — это… личное. И его нельзя отдать другому, все это знают.
— Может быть, все кроме Ворона. Или он просто любит нарушать правила, — усмехнулся Виктор. — В любом случае, вам не о чем беспокоиться. Ворон дает миссис Саре видеть, потому что он у нее в крови. А пока его кровь разбавляет чужую, он может дать такую возможность и другим, пусть и всего на пару часов. Я в этом вообще-то плохо разбираюсь, но вы можете как-нибудь спросить миссис Сару, если захотите.
— Нет, — задумчиво произнесла леди Эвелин. — Не думаю, что захочу.
Эйзенхарт вновь пожал плечами.
— Ваше дело. А теперь скажите, — посерьезнел Эйзенхарт, — в каком направлении нам искать Хардли?
— Юго-запад, — не задумываясь ответила леди Эвелин. Ее лицо приняло удивленное выражение. — Где-то в пятнадцати километрах отсюда.
Глава 8
Я
— Вам удалось узнать то, что вы хотели? — поинтересовался я, когда они поравнялись со мной.
— Почти, — глаза Эйзенхарта горели энтузиазмом. — Мне нужна карта. Томас, у вас ее случайно не найдется? — крикнул он, пытаясь обратить на себя внимание нашего водителя.
Сопровождавший их Ворон свистнул, и ребятня кубарем кинулась к нему, отлипая от автомобиля.
— Нет а зачем вам? — механик смущённо взъерошил волосы и округлил глаза. — Леди Эвелин, что с вашей рукой?
Краем глаза заметив, как леди Гринберг поспешно натянула вниз рукав, я схватил ее за руку, не обращая внимания на ее попытки вырваться, обнажил запястье и не сдержал удивленного восклицания. На ее ладони расплылось уродливое черное пятно, напоминающее формой наконечник стрелы.
— Объяснитесь, — потребовал я от Эйзенхарта. — Что это такое?
Он отмахнулся от меня как от назойливой мухи.
— Ничего особенного, на чем следовало бы заострять внимание.
— Эйзенхарт… — в моем голосе послышался металл. Детектив горестно вздохнул.
— Это своего рода карта. Компас, если хотите. Какая разница! Главное, что мы можем найти Хардли, если не будем терять время.
— Эйзенхарт, если вы…
— Она в безопасности! Ей ничего не угрожает! И ваше стремление ее защитить, конечно, выглядит очень мило, но оно совершенно не ко времени.
— Я в порядке, — подтвердила леди Эвелин, виновато улыбаясь нам с Томасом. — Не беспокойтесь за меня.
Она наконец выдернула свою руку из моей и закурила. Выглядела леди хоть и хмурой, как небо над головой, но совершенно здоровой, поэтому я временно оставил эту тему.
— Вы хорошо знаете эту местность? — обратился детектив к механику, тоже успокоившемуся. — Что находится к северо-западу отсюда?
— Частные земли. Сразу по ту сторону от дороги начинается лес барона Мерца, потом…
— По ним можно проехать?
— До определенного предела, — осторожно ответил механик. — А куда именно вам нужно попасть?
— Я еще и сам не знаю, — честно признался Эйзенхарт. — Садитесь за свой штурвал, Томас. Доктор, вам придется пересесть вперед. Леди Эвелин, прошу, — он галантно предложил ей руку, хотя, думается, этикет в данный момент волновал его меньше всего.
По прошествии часа машина — и мы вместе с ней — тряслась по неровной колее. Хаотичный маршрут, проложенный Эйзенхартом, привел нас на узкую лесную дорогу. Автомобиль ней можно было разогнать не более чем на двадцать километров в час, но этого хватало, чтобы она с леденящим душу скрипом подскакивала на каждом шагу. Эйзенхарт, переживавший из-за низкой скорости, не прекращал ныть, что преступник уйдет, хотя, как утверждала леди Эвелин, его местоположение не изменилось за последние полчаса.