Голова в бегах
Шрифт:
– Систер, мне пора на работу. Я же только до обеда у Гарыныча отпросилась.
– Шел бы твой Гараныч к черту, к тебе сестра приехала, – заныла Маня, допивая остатки чая из чашки. – И вообще, я что-то не поняла, ты что, отпуск еще не оформила? Я же тебе строго-настрого…
– Ой, все! – перебила я ее, – не начинай свои нотации. Отпуск пока не взяла. Думала: вдруг ты передумаешь? А мне потом…
Маня сурово покачала головой и на всякий случай даже покрутила пальцем у меня перед носом.
– Не мечтай! Мы едем на море и точка. Искать приключения и хороших мужиков. У нас во Франции с этим глухо, там мужик не тот – все «сильвупле» да «бонжур». Тоска.
Я не стала уточнять, какую именно девушку она имеет ввиду, и почему, мечтаю о вонючем и волосатом, сидит во Франции, потому что разговор затянулся бы до вечера. А я нещадно опаздывала. Быстро натянув джинсы и рубашку, я схватила ключи от папиной машины и рванула на выход. Марья увязалась за мной с целью обозреть любимый город, заскочить на кладбище к родным и сделать необходимые покупки к поездке.
Отпуск, а также скудные отпускные на работе мне выдали без проблем. Благо, я заранее предупреждала кадровичку. Горыныч уточнил, куда я еду, и даже умудрился дать мне поручение. Оказывается, в курортном городе, куда мы собрались ехать, у него жила теща, и ей срочно нужно было передать какую-то справку для пенсионного фонда.
Остаток дня Маня протаскала меня по центру, заглянув во все мыслимые и немыслимые магазины. Зачем-то она зашла даже в Зоо-лавку, правда, ничего путного там не прикупив. Я же вспомнила о своем коте, которого собиралась завозить родителям, и приобрела его любимый корм с запасом. Также нами были куплены крема для загара, купальники, шлепанцы и прочая дребедень, без которой ни одна уважающая себя леди не отправится на курорт. Под конец, нагруженные пакетами, мы еще забрели в продуктовый, опустошив там полки и прихватив коньяка на вечер. Приезд родни всегда отмечался с размахом.
– Ну что, кого позовем в этот раз? – обреченно пыхтела я, топая к машине. Обычно Марья звала в гости всех своих друзей, одноклассников и просто хороших людей, имевших несчастье проходить мимо.
– Не знаю, – задумчиво вздохнула она, залезая в машину. – Как-то настроения нет. Может, на пляже отметим? Заодно и мой приезд, и наш. На море.
– Чего это ты? – испугалась я, потому что такая меланхолия Мане была совсем не свойственна. – Часом не заболела?
Сестрица фыркнула, демонстрируя свое отношение к болезням, и изрекла:
– Устала я просто. Посидим тихо, по-семейному. Хочешь, позови этого своего Валеру. Я не против.
– Валера, хоть мне и друг, но к моей семье не имеет никакого отношения, – заволновалась я еще больше, потому что такая ее щедрость души меня напугала. Валеру она видела всего два раза в жизни: во время задержания бабки и на свадьбе тетки, куда я имела глупость отправиться вместе с ним. И теплыми их отношения я бы могла назвать лишь с большой натяжкой. И это я еще не желала напоминать Мане случай, при воспоминании о котором Валера всегда боязливо поджимал ногу. На эту самую ногу моя систер умудрилась ему наступить на свадебном танцполе, что повлекло за собой перелом мизинца и стойкую нелюбовь к ней моего уже бывшего возлюбленного. Однако Валера был легок на помине и нарисовался сам, позвонив мне на сотовый, когда мы едва-едва ввалились в квартиру.
– Ну что, приехала твоя боевая подруга? – ехидно осведомился он, что-то жуя в трубке. Как по мне, эти работники полиции всегда что-то жуют. Не удивительно, что преступность растет, как животы у наших доблестных сотрудников. Все это я и сообщила Валере в язвительной форме, но он не обиделся
– Я зайду через час, только с одним наркошей закончу. Прикинь, таскался по городу с трехлитровой банкой сушеной конопли. Придурок.
– Тащи ее сюда, – пророкотала в трубку сестра, приклеившая ухо в самом начале разговора. – Банку в смысле. Ну и задницу свою тащи. Только по дороге купи пирожные. Я виски привезла из дьютика.
Валера застонал и отключился. Видно, мысли о придали ему ускорение, и к нам он заявился в рекордные сроки. Без конопли, но с тортом под мышкой. Маня критически его осмотрела и вынесла вердикт:
– Валерик, скоро тебя бросит и твоя Мессалина. Пузо начало расти, костюм помятый. Что за халатность?
Валерик заныл, стал жаловаться на непомерные труды и тяготы жизни, но под шумок вымыл руки и ужом проскользнул на кухню. Мы оставили его там сторожить накрытый стол от посягательств кота и пошли складывать сумки. Ехать мы собирались на неделю, потому решено было много вещей не брать. Сойдясь во мнении, что все забытое можно прикупить на месте, мы ограничились двумя небольшими чемоданами с ручкой, которые упаковали в рекордные сроки. Нам тоже хотелось поскорее приступить к трапезе и виски.
Чокнувшись за приезд, мы с удовольствием приступили к еде и неспешной болтовне. Валера, подобрев к Мане за ее виски, жаловался ей же на распоясавшихся наркоманов и их дилеров, Маня разглагольствовала о том, что все великие умы прошлого употребляли наркотики. И ничего, жили как-то. Я жевала лист салата и пялилась в окно, предвкушая отдых. Семь дней ничегонеделания на морском песочке теперь представлялись мне прекрасной идеей.
– Может, и мне с вами поехать? – заканючил Валера, допивая ликер. – Подождите денек, я попробую отпроситься. А то что вы одни, на самом деле?
– А Мессалина? В смысле – Лаура? – удивилась Маня и, видя недоуменное лицо Валерки, пояснила: – Анька трепло!
Я показала ей кулак, но тоже с интересом воззрилась на Валерика, а он только рукой махнул:
– Что Лариска? Ей вообще на меня пофиг. Говорит, если не повезу ее на Канары, бросит. А откуда у меня деньги на Канары? Я же честный полицейский. Так что, считай, она меня уже бросила. Ну так как?
– Нет, Валерик, ты извини, но у нас с Анькой планы, – развела руками сестра, – Загорим, похорошеем, выполним план по сексуальным похождениям на год вперед. А то у нас с этим в последнее время что-то не очень, чтобы очень…Ты нам там как тот самовар, что с собой не возят.
Валерик обиженно скривился и приналег на выпивку, Маня не отставала, попутно поучая его, а я снова ушла в себя и мысленно стала перемерять весь свой летний гардероб. К тому времени как виски и коньяк закончились, вечер вовсе перестал быть томным и всем захотелось праздника. Я поставила на плиту чайник, а Марья с Валерой нашли в шкафу старый микрофон-караоке и затянули на два голоса «Мы пойдем с конем». Через пару минут в дверь позвонили. Я чертыхнулась, решив, что это противная соседка Варвара Степановна, потому что кот выпучил глаза и, взревев, кинулся прятаться. Я шикнула на распоясавшихся гостей и побрела открывать, заранее репетируя извинительную речь. Однако вечер не переставал радовать: на пороге стоял какой-то незнакомый мордастый парень в майке с совокупляющимися верблюдами, заправленной в шорты. Мое внимание сразу же привлекла толстая золотая цепочка на шее, а также дорогие на вид часы на запястье. Тапочки на ногах прозрачно намекали на то, что парень этот проживает где-то в нашем подъезде. Хотя лично я видела его впервые.