Головокружение
Шрифт:
Почти бегом бросился я обследовать оставшийся участок и оказался перед глубокой шахтой. Я осторожно наклонился над ней и почувствовал струю воздуха. Ледяной воздушный поток устремлялся вниз, наводя на мысль, что где-то в глубине имеется еще одно огромное подземелье. Я оцепенел. Луч света из фонаря не достигал дна, огонь в горелке потрескивал и дрожал на воющем ветру. Наверное, эта поющая о смерти пасть не имеет конца и уходит к самому сердцу планеты.
С носа у меня стекла капля. Холод усиливался. Я снова двинулся вперед, и световой круг снова высветил нечто невообразимое.
Оно по-прежнему было там.
Совершенно подавленный, я принялся потихоньку подкрадываться. По ту сторону красной линии, возле скалы, неподвижно лежал человек, слабо шевелился только его застывший от холода большой палец. У ног незнакомца виднелся конверт.
Цепи на человеке не было.
Но его голову и лицо целиком скрывала черная металлическая маска.
4
Я старался вести счет дням. Я пытался также вспомнить из всего, что раньше читал, сколько времени человек может выдержать без еды и питья. От жары меня одолевали головные боли, часто охватывало самое мрачное отчаяние, и я смотрел на нас как на шестерых осужденных, идущих на неизбежную смерть. Каждое утро, когда просыпался, одна и та же мысль приходила в голову: чья очередь? [6]
6
Перевод В. Наумовой.
В день смерти моего компаньона по восхождению Макса Бека я нашел на биваке его фотоаппарат, «лейку» в черно-сером корпусе. Мне никогда не приходило в голову проявить пленку, она все время со мной, надежно спрятанная в шкатулке с замками-застежками. Иногда я уединяюсь на чердаке, достаю ее и просто смотрю. Она рассказывает о последних годах наших восхождений с тем, кто долго был моим лучшим другом. Порой сила воображения дает больше, чем долгие описания или зарисовки.
И она, несомненно, бесконечно более разрушительна.
Вот и теперь мгновенно запечатленный образ распростертого на дне пропасти существа в маске вполне мог бы пополнить мою воображаемую коллекцию ужасов. Его можно было бы поместить рядом с Франсуазой на больничной койке, с ее окончательно облысевшей головой.
Человек в желтом круге света с трудом приподнялся и потрогал маску. Кончики пальцев нащупали огромный замок, висящий на затылке. Он напрягся, потом разозлился и быстро отполз на локтях к самой стене.
– Вы кто? Что это со мной сделали? Где я?
Я понял, что мой налобник его слепит, и чуть отвернул голову, не теряя незнакомца из виду.
– Я Жонатан Тувье. Где мы, я не знаю. Но похоже, в какой-то пропасти. Я очнулся тут, так же как и вы, без движения. Сколько времени прошло, я тоже не знаю. Наверное, нам вкололи снотворное или какой-то наркотик.
– Снотворное? В пропасти? Но… но…
Голос у него
– Успокойтесь, ладно? Давайте разберемся по порядку. Вы видели того, кто вас сюда притащил?
– Нет.
– Скажите, кто вы.
Он поднялся, но тут же снова чуть не упал. Видимо, он тоже получил изрядную дозу. Ростом он выше меня и на вид гораздо крепче. И одежда на нем походила на мою, вот только эта жуткая маска и голос…
– Меня зовут Мишель Маркиз.
Его имя мне незнакомо. На безымянном пальце у него обручальное кольцо, тоненький золотой обруч. На другой руке не хватало нескольких пальцев.
– Вы живете в Аннеси?
– Нет, в Альбервиле.
Альбервиль? Неближний конец от моего дома. Незнакомец повертел головой, оглядываясь вокруг, и направился к шахте:
– Наверное, нам ввели что-то прямо в кровь?
Стараясь не пересечь красную линию – он находился за ней, вне моей досягаемости, – он протянул мне большой пустой шприц. Я стал его внимательно осматривать, держа в рукавицах:
– Возможно.
– А что за штука у меня на лице?
– Что-то… вроде маски, железной маски.
– Железной маски? А ее можно снять?
Я засунул шприц в карман.
– Не похоже… Она охватывает всю вашу голову. Волосы, уши… Все…
– Но… зачем? Зачем ее на меня напялили?
– У меня такое впечатление, что от нас чего-то ждут.
Я указал на конверт, лежащий неподалеку от того места, где я обнаружил человека в маске.
– Там конверт… Сходите за ним.
Он как-то странно на меня взглянул. В дрожащем свете налобника его маска меня пугала. Она была сварена из болтов и металлических пластинок, для глаз, носа и рта прорезаны узкие щелки, а уши закрыты полностью. Наверное, она весила немало. Мишель повернулся спиной, и у меня снова перехватило дыхание.
– У вас на спине…
Он остановился и снова на меня посмотрел:
– Что – на спине?
– К вашей куртке пришит лоскуток белой ткани, и на нем написано: «Кто будет вором?»
Он стащил с себя куртку и убедился, что я не вру. Тут у меня зародилось подозрение. Я быстро снял куртку. И на моей тоже красовался лоскуток белой ткани с надписью.
– «Кто будет лжецом?»
Это произнес Мишель, сжав кулаки.
– Что означают эти фразы?
Он не двигался с места, но наконец, видя, что я не отвечаю, пошел за конвертом. Стараясь не приближаться, Мишель издали мне его протянул:
– Держите, у вас свет.
Я вскрыл конверт и достал письмо:
– Напечатано на компьютере. Итак: «На одном из вас железная маска с замком. Под этой металлической конструкцией, как раз над черепом, находится…»
Я остановился и грустно взглянул на Мишеля. Потом откашлялся и продолжил:
– «…находится заряд взрывчатки, снабженный механизмом, который приведет ее в действие в случае, если вы отойдете дальше чем на пятьдесят метров от ваших…»