Головорез
Шрифт:
ВОЛНЫ МОЗГА
10:43 пополудни
Кэрол стояла и не думая о сне в коридоре госпиталя. Конные ушли, пытаясь выяснить, что произошло в чайном домике. ДеКлерк оказался прав в своём предположении, что Цинк вернётся в Гонконг, поддавшись искушению отомстить убийце, всё ещё не имеющему лица. При таких маниях получить пулю – дело почти предопределённое. На Востоке "И Цзин" определяет судьбу человека. Теперь она осталась наедине с пониманием того, что, быть может, никогда не произойдёт.
Летя
"Единственное, что мы не обсудили, – сказала она, – это где мы собираемся жить".
Ответ, который пришёл ей в голову в воздухе, был: "Почему не на ферме?" Цинк рассказывал ей, как его отец оставил её своим сыновьям и как он покинул её из чувства противоречия.
Ферма приносила доход. Половина принадлежала ему. И брат Цинка, Том, жил довольно неплохо.
"А почему не мы? – думала она. – По крайней мере, нужно попытаться. Если люди не остановятся, весь мир вскоре прекратит своё существование. Петух, кукарекающий утром. Следить за закатом с крыльца. Если я предложу Цинку жить на ферме, не посчитает ли он меня сумасшедшей?" Как бы она удивилась, если бы только знала.
ДеКлерк, одетый в форму, шагнул из лифта. Синий суконный китель и фуражка с кокардой. Соответствующие синие брюки с жёлтыми полосами. Чёрные туфли с позвякивающими шпорами. В руках он держал пару белых перчаток.
– Как он, Кэрол?
– Они его оперируют. Его мозговые волны активны. Это хороший признак. У него в мозге мелькают какие-то мысли.
– Когда мы узнаем?
– Через несколько часов.
– Я говорил с Мак-Дугалом. Они с Джо приземлились на вершине. Они нашли первую экспедицию Кванов у подножия. Департамент Калгари задержал вторую в аэропорту.
– А что насчёт Жёлтого Черепа? Насчёт Блэйка?
– Они нашли их на горе, но так и не разрешили загадки. Тело Блэйка было скрыто шестью футами льда. Его голова была отрезана, а на её месте находился Жёлтый Череп.
– Кто-то – или что-то – похоронил его? – воскликнула Тэйт.
ДеКлерк пожал плечами.
– Они оба, похоже, так и останутся мифом.
– Мой Бог, – сказала она. – Стать жертвой призраков. Выходцы из девятнадцатого века отнимают у меня Цинка? Отношения, а не призраки, вот что остаётся. Прошлое переходит в настоящее. Оно навещает всех нас.
Кэрол вопросительно глянула на него, вглядываясь в его лицо.
– Что-то не так?
– Полиция Гонконга – закрытая каста.
Она глубоко вздохнула и прислонилась к стене. Пальцами руки она пробежалась по своим волосам.
– Покрывают всё?
– Что-то вроде того. Через час у нас встреча на высшем уровне.
– Что вы обнаружили?
– Очень мало. Полиция отреагировала на сообщение о выстрелах на Пике. Они нашли раненного Цинка в чайном домике. Чайный домик венчает собой остров в центре озера. Мостик, соединяющий его с берегом, был залит кровью. Кто-то по всей видимости уполз по нему, или же его утащили. Дэвид Онг, поддерживавший с нами контакт здесь, лежал мёртвый возле озера. Цинк держал нож, которым тот был заколот, и пистолет Онга.
– Отстрелянные гильзы?
– Три.
– Кровь на мосту?
ДеКлерк кивнул.
– Мы проверяем эту зацепку.
– Онг был продажным?
– Тут
Пресса называет его грозой Триад. Он был Неприкасаемым из Отдела по борьбе с Триадами.
– А как насчёт действий Цинка?
– Полиция не позволяет нам участвовать в расследовании. Не смогли мы присутствовать и при обыске дома Онга.
– Почему? – спросила Тэйт.
– В самом деле, почему?
– Будучи американкой, я не слишком доверяю британцам.
– Так же, как и я, будучи франко-канадцем. Мы находимся в последнем аванпосте империи, которой больше не существует. Прощайте, трубы. Приспустить флаг. Они захотят уйти чистыми.
Кэрол глянула на дверь операционной.
– Всё это ни к чему, разве нет?
– Нет, не ни к чему, – сказал Роберт. – Кое-кому придётся платить.
– Простите, пожалуйста. Вы из полиции?
Азиат шагнул из лифта, когда они входили туда. Мужчина был одет в белую больничную одежду.
– Да, – сказал ДеКлерк. Кэрол напряглась.
– Это осталось в палате. Мы только что это нашли. Выпало из его кармана, когда мы делали массаж сердца.
Медик протянул клочок бумаги. На нём были пометки, которые Цинк делал в самолёте. 11:30 пополудни Старший суперинтендант Хамфри Торп-Бэйкер был слегка пьян, и пьян величественно.
Хамфри был реликтом вымирающего рода: колониальный умиротворитель её величества Королевы. Он расправлялся с мау-мау в Кении, когда почти вся карта была красной, и с другими восставшими в Родезии, Малайе, Адене. После судебных процессов, связанных с коррупцией, он был послан к "Хонкерам", чтобы очистить ГКП. Этим вечером Хамфри отметил хорошо проделанную работу, перед тем, как вернуться в Лондон за наградой. А теперь вмешались эти двое, и собираются описать его ковёр.
– Ерунда, – проворчал Торп-Бэйкер. – Где доказательства?
– Это заявление – просто вздор. Или вы отвергли презумпцию невиновности вместе с париками?
– Я не закончил, – сказал ДеКлерк.
– Меня ждёт мой клуб. И я услышал достаточно. У меня нет лишнего времени, чтобы тратить его попусту с запутавшимися Холмсами.
Увешанный медалями, выставленными напоказ на его выпяченной груди, Торп-Бэйкер напомнил Кэрол капитана Блая. Он стоял важный, со стэком в руке, у портрета королевы в позолоченной раме, со щеками, порозовевшими от слишком большого количества джина с тоником, выпитого на верандах по всей округе. На одной из стен висела шкура зебры, увешанная копьями кикуйев. На другой стороне висела "Защита Течения Рорка" Элизабет Батлер. Под колокольчиком на его столе лежала ссохшаяся голова.
– Вы что же, думаете, я такой идиот, что поверю во все эти глупости?
Дыхание Хамфри отдавало сплошным солодом.
– Вы говорите, что мой лучший человек был подкуплен Кванами. Игнорируя тот факт, что «Фанквань» является ведущим предприятием, у которого нет никакой нужды ввязываться в преступление. Игнорируя тот факт, что Дэвид Онг наполнял тюрьму негодяями, несмотря на бесчисленные попытки подкупить его. Вы говорите, что он оберегал Кванов от осложнений с правосудием и что, когда ваш человек подобрался слишком близко, подставил его при помощи фальшивых зубов. Право же, старина.