Головорез
Шрифт:
Никто не ответил, когда он постучал в дверь.
Садовая тропинка вдоль одной стены домика вела к берегу. Величественные эвкалипты нависали над блестевшим на солнце прудом. Расположенная рядом тщательно ухоженная лужайка заканчивалась ослепительно белым песчаным пляжем, побережье вдали манило его к себе. Виндсерферы скользили по волнам, словно яхты, направляясь к Молокини-Айленд.
– Дебора?
Никакого ответа.
Его взгляд пробежался по берегу.
– Дебора, ты здесь?
Он шагнул на веранду.
Плюшевый мишка лежал
Справа в манеже виднелись детские ножки.
– Боже, нет, – простонал он, шагнув внутрь.
По поручням манежа полз богомол.
Из всех убийств, свидетелем которых ему доводилось быть, это было самым ужасным.
В манеже из-под огромной мягкой подушки выглядывали две пухлые ножки. Крошечные пальчики, скрючившиеся после смерти, вцепились в детскую пелёнку, когда малыш боролся за жизнь.
Весь сжавшись, Чандлер поднял подушку. С выражением в миниатюре повторяющим его собственное, маленькое посиневшее личико смотрело прямо на него.
"Она убила его", – подумал он.
Цинк уже собирался позвонить в полицию, когда заметил женскую ногу за дверью ванной комнаты. "Убила его и покончила с собой", – мелькнула у него мысль – но сменилась недоверием, когда он увидел тело Деборы. Кто-то убил их обоих в течение последнего часа.
Мама.
Сын.
Дебора.
Цинк знал – кто.
Совершенно голая, с ногами на полу, с головой погружённой в воду, она лежала лицом вверх, перегнувшись через край ванны. Пояс купального халата был обмотан вокруг её горла, один его конец плавал в пене вместе с прядями белокурых волос.
Он разогнал воду рукой, чтобы очистить её от мыла. Выкатившиеся из орбит глаза с лопнувшими сосудами встретились с его глазами. Как всегда бывает у наиболее сильно сопротивляющихся жертв, язык вывалился наружу, её зубы казались белыми, словно слоновая кость, на фоне посиневшего лица. Умирая, она опорожнила и мочевой пузырь и кишечник, но его внимание привлекли следы на её грудях.
Цинк съел слишком много яблок, чтобы не узнать этого укуса.
"Каким образом?" – удивился он.
"Дантист", – мелькнула у него мысль.
Когда он услышал вой полицейской сирены, он уже знал, что убийца вызвал копов, ещё один анонимный звонок, вроде того, что сообщил о его маме.
Как долго полиция Мауи будет держать его, пока будет вести расследование – если и не в тюремной камере, то, по крайней мере, привязанным к острову?
Не для этого ли было всё сделано?
Чтобы выиграть время?
Дёргая его, словно марионетку, ради интересов Кванов?
Цинк не спал с того времени, как они с министром Ки были в Пекине.
В его перегруженном мозгу все соображения здравого смысла ушли прочь.
Им завладели мысли, идущие из глубин лимбической системы.
– Я найду тебя, ты, ублюдок. И когда я сделаю это, я разорву тебя на части голыми руками.
Гонолулу
11:12
Конная полиция не играет по правилам маркиза Кинсберри.
Особенно, когда те, против кого они борются, играют по законам джунглей.
В аэропорту Гонолулу Цинк на день снял комнату в "Мини-отеле", закупив кое-какие припасы, прежде чем закрыть дверь на два запора. При помощи бритвы он распорол обложку своего паспорта, высвободив изнутри другой паспорт. Прикрепив его в развёрнутом виде к зеркалу, он принялся за работу.
Мужчина, выскользнувший из "Мини-отеля", чтобы сесть на борт самолёта, вылетающего в Азию, имел каштановые волосы, лысину на макушке и толстые выпуклые очки. Усы на его верхней губе напоминали Тома Селлека, а паспорт идентифицировал его как Барри Хорна.
Летя над Тихим океаном на восток, Чандлер записывал свои подозрения на клочке бумаги.
Каким образом Кваны узнали о его матери и о его сыне?
Потому, что его номер в отеле «Блекфрайерс» подслушивался?
Кто предоставил ему этот номер?
Дэвид Онг.
Как удавалось Кванам оставаться неприкосновенными так долго?
Потому, что они были защищены продажным копом?
Кто выдал им карт-бланш для их преступлений?
Суперинтендант Дэвид Онг.
Если предположить, что Эван скрывался за подложными документами, кто был в состоянии снабдить его ими?
Если следы на грудях Деборы совпадали с его прикусом, кто рекомендовал ему дантиста в Гонконге?
"Дэвид Трахнутый Онг", подумал он, складывая свои пометки в карман.
Ванкувер 6:05 пополудни ДеКлерк был в своём кабинете, когда позвонил сержант из Мауи.
Услышав имена жертв, он вспомнил о звонке Деборы.
– Нам нужна его карточка дантиста, – сказал коп из Мауи.
Повесив трубку, ДеКлерк вспомнил битву Цинка с Вурдалаком.
Чандлер был непредсказуем, когда нож оказывался у его горла.
"Начинаются неприятности, – подумал Роберт. – Серьёзные неприятности".
Он позвонил Чану и Тэйт.
ЧАЙНЫЙ ДОМИК
Гонконг
вторник, 28 марта, 8:02 пополудни
Дэвид Онг был обеспокоен.
Кваны зашли слишком далеко.
Охота за Чандлером грозила тем, что он сам попадётся в расставленные сети.
Настало время подвести итог.
Настало время уйти.
Суперинтендант провёл день за телефонными разговорами с другими копами: гавайской полицией, ФБР, КККП. Все они имели свои точки зрения на причастность Чандлера к этому преступлению, от обвинения его в двойном убийстве до утверждения, что его подставили. Следы укуса тоже упоминались. Итак, был сломанный зуб. Конные хотели, чтобы он нашёл дантиста в Гонконге. Дантиста Кванов. Дантиста Онга. Что, если они свяжут всю цепочку воедино?