Головы уже нет, а курица ещё бежит
Шрифт:
Ситуация со всех сторон представлялась для меня явно невыигрышной, тем более не было никаких доказательств, что меня обворовали именно мои попутчики. Деньги и документы, пьяный, я мог и сам где угодно выронить; пока я спал, их могла вытащить из кармана та же проводница или кто-то другой. Ещё пропал и телефон, – значит, воров могут оперативно поймать по «симке», но её уже наверняка сбросили…
«Точно блатные стащили, больше некому! Зарекался же пить с незнакомыми!» – снова, скрипя зубами, уничижительно ругал себя я, но в полицию уже не торопился: «Знаем мы нашу полицию! Оборотни в погонах…»
«Но что же делать? Что делать?» – как сумасшедший твердил я. У меня началась натуральная паника, я весь дрожал.
Для
Он оказался в самом здании вокзала. Туалет был платным, но я показал на входе свой билет с поезда, и меня пропустили. Там я привёл себя в порядок – вещи в моей сумке были не тронуты, а потому я умылся, побрился, почистил зубы, расчесал волосы, обтёрся одеколоном. А когда стал менять рубашку на свежую, обнаружил во внутреннем кармашке сумки небольшую заначку с прошлой командировки – около шестисот рублей.
Я понял, что мне обязательно нужно найти в этом городе знакомых, которые могли бы подтвердить мою личность хотя бы для того, чтобы я мог обратиться в полицию с заявлением о краже или утере паспорта. Потому что без документов меня даже не пустят на обратный поезд домой.
Знакомых в самом Ульяновске у меня не было, отыскать их я мог только на журналистской конференции – Чулкова говорила, что от Нижегородской области на неё собирались поехать представители от Союза журналистов, пары-тройки местных газет, информагентств и вроде кто-то ещё. Среди них я обязательно найду тех, кто меня знает и подтвердит, что я – это я. Ещё она говорила, что от вокзала до пансионата «Древо Хитрово» с периодичностью час или два ходит бесплатный автобус или шаттл, как она его называла.
«Что ж – делать нечего, надо ехать туда, – решил я. – Других вариантов у меня нет. А там – найду друзей, займу денег и решу, как выбираться из ситуации».
Чтобы скоротать время в ожидании автобуса, я зашёл в местную забегаловку: голова продолжала раскалываться, и так как немного денег у меня было – решил поправить здоровье. Заказал 150 грамм водки, пару бутербродов и устроился у окна, чтобы не пропустить шаттл.
За соседним столиком местная компания обсуждала, что совсем обурела и хочет всех прижать какая-то Сопля из Засвияжского района (я так понял, что это какая-то местная криминальная группировка). Но моё внимание больше привлёк парень через дорогу: он расчехлил гитару, положил чехол на асфальт, подстроил струны и зычным голосом на всю площадь стал рычать песню Егора Летова из «Гражданской Обороны» – «Всё идёт по плану». Так как в молодости в нашей группе «Система шумоподавления» мы и сами играли панк-рок, то этот гитарист немного поднял мне настроение. А когда он дошёл до слов:
Один лишь дедушка Ленин
хороший был вождь,
А все другие остальные такое дерьмо,
А все другие враги и такие мудаки,
Над родною над отчизной
бесноватый снег шёл,
Я купил журнал «Корея» – там тоже хорошо,
Там товарищ Ким Ир Сен, там то же, что у нас,
Я уверен, что у них то же самое
И всё идёт по плану!
– я и вовсе немного оттаял: вспомнил, что приехал на родину Ильича. И от всего этого – от выпитой водки, от парня, с утра горланящего песню Летова, от того, что «наш дедушка Ленин разложился на плесень и липовый мёд», а я в это самое время нахожусь на его родине в Симбирске, – я впервые за день улыбнулся.
Заметив это, один мужик из компании за соседним столиком кивнул на певца и сказал мне:
– Это Пашка План,
Я утвердительно кивнул.
– Раньше ему тут морду били, а потом надоело, оставили – хрен с ним, пусть поёт. А то уж больно тоскливо, – процедил мужик сквозь зубы.
Я снова кивнул и заметил:
– А денежку-то ему, смотрю, нет-нет да бросают.
– Сейчас насобирает немного и придёт к нам сюда водку пить, – сказал мужик. – А если хватит – и нас угостит. Зато теперь его здесь больше никто не обижает.
Тут подошёл мой автобус, у меня появился повод прервать начавшуюся было беседу, я взял свою сумку и направился к шаттлу. Оставшуюся с выпивки сдачу я высыпал Пашке в футляр – проезд до пансионата для лиц в нём проживающих был абсолютно бесплатным.
В шаттле было человек пятнадцать, но никого из нашей области я не увидел. Они, наверное, приехали раньше – возможно, добирались прямым автобусом из Нижнего или самолётом через Москву, подумал я. Но ничего – на месте обязательно кого-нибудь найду.
БЕЗУМНЫЙ ДОМ ХИТРОВО
Дорога от вокзала до гостиничного комплекса «Древо Хитрово», расположенного в пригороде Ульяновска и так разрекламированного моей начальницей, заняла около часа, так что я немного успокоился и успел даже чуть-чуть вздремнуть.
…
Выйдя из автобуса, я испытал сильное разочарование оттого, что внешне отель ни на йоту не соответствовал рекламе и совсем не оправдал моих ожиданий. С «Crazy House» в Далате он не имел ничего общего.
Если вьетнамская вилла Hang Nga строится на основе фантазий растительного сумбура, во всём подражая естественной структуре дерева, состоит из помещений произвольных форм, без малейшей привязанности к классической школе – с экзотическим парком, винтовыми лестницами, пещерами, гигантскими паутинами и по сути представляет собой созвездие оригинальных и непохожих друг на друга сказочных замков, то здесь я увидел немного осовремененный вариант пансионата совкового типа с элементами хай-тека из стекла и бетона, с многочисленными к месту и не к месту композиционными вставками из дерева. Разве только деревянные элементы в оформлении да горничные-вьетнамки в персонале были единственным, что могло навеять хотя бы отдалённые аналогии ульяновского отеля с далатским Безумным домом, и то при очень большой фантазии.
Зато по масштабам и площади «Древо Хитрово», безусловно, превосходило «Crazy House». Создалось впечатление, что перед архитектором положили на стол генеалогическое древо рода, разросшееся за несколько столетий от ствола-прародителя многочисленными ветвями и отростками, подобно тому как кровеносные сосуды разветвляются от артерий до капилляров, и поставили задачу – банально воплотить эту схему в бетон и стекло. Что он, не мудрствуя лукаво, и сделал.
К Волге отель выходил торцом со входом, то есть по замыслу идеологов – основанием ствола генеалогического древа, и далее – удалялся перпендикулярно от реки четырёхэтажным корпусом, от которого хаотично разветвлялись в разные стороны (причём зачастую совсем не под прямым углом) трёх-, двух и одноэтажные корпуса-ветки. Длина этих веток везде была разной, многие из них заканчивались тупиками, некоторые соединялись на разных уровнях открытыми или застеклёнными переходами.
Но, пожалуй, самой интересной находкой архитектора было то, что в некоторых корпусах по ходу коридоров менялась этажность: то есть, свернув в сторону, вы могли подняться по ступенькам на половину, например, второго этажа, и уже за следующим поворотом задание продолжалось новым полноценным этажом, который по сути был на уровне между вторым с половиной и третьим с половиной этажами. Но через несколько пролётов лестница могла резко уйти вниз, и, спустившись по ней, вы неожиданно могли оказаться и вовсе сразу на полуторном этаже.