Голубая кровь

де ла Круз Мелисса

Шайлер пришла на собрание только затем, чтобы попробовать все-таки поговорить осмысленно с Джеком, который продолжал ее сторониться. Младшие участники собраний были поделены на подкомитеты, и Шайлер присоединилась к группе приглашений только потому, что там, похоже, ее ждало меньше всего работы. Как она и думала, единственной задачей было составление списка гостей, который потом утверждался Старшим комитетом, после чего участникам группы предстояло вложить в конверты заранее подготовленные и напечатанные приглашения, надписать адреса и отправить почтой.

— Я беспокоюсь о Дилане, —

сказала Блисс после окончания собрания. — Где он? Полиция по-прежнему ничего не говорит. А папа твердит мне, чтобы я не лезла в это дело.

— Знаешь, я тоже беспокоюсь, — кивнула Шайлер и покосилась на Джека, который в этот момент беседовал с миссис Дюпон и Мими.

— Тут глухо, Шайлер. Я знаю близнецов Форс. Они всегда и во всем вместе.

— Я должна попытаться, — с тоской произнесла Шайлер.

Она все еще не могла поверить, что парень, недавно так страстно целовавший ее, теперь не обращает на нее никакого внимания и ведет себя так, словно между ними ничего не было. У нее в голове не совмещался тот Джек, который говорил ей о своих снах и заблокированных воспоминаниях, с тем, который сейчас весело обсуждал, какой оркестр или джаз-группу пригласить на грядущий бал.

— Ну, смотри, — вздохнула Блисс. — Не говори, что я тебя не предупреждала.

Шайлер кивнула. Блисс отошла в сторону, а Шайлер направилась к Джеку Форсу. По счастью, Мими уже вышла из комнаты.

— Джек, ты должен выслушать меня, — сказала Шайлер, отводя его в сторону. — Пожалуйста.

— Зачем?

— Я знаю, что скрывает Комитет. Я знаю, что такое Кроатан.

Он замер, потрясенно глядя на нее.

— Откуда?

Он избегал встречаться с Шайлер взглядом, однако все же смотрел на нее, щеки девушки пылали от гнева, и сейчас она выглядела еще красивее, чем запомнилось ему.

— Мне сказала бабушка.

Шайлер пересказала ему все, что узнала от Корделии: о Серебряной крови и об убийствах в Роаноке и Плимуте.

Джек нахмурился.

— Она не должна была этого делать. Это закрытая информация, только для избранных.

— Ты знаешь об этом?

— Я кое-что разузнал самостоятельно, а остальное мне рассказал отец. Но это ни к чему не ведет.

— Что ты имеешь в виду? Это же первая улика!

Он покачал головой.

— Шайлер, извини, что ввел тебя в заблуждение. Но в отношении смерти Эгги ведется следствие. Ты должна поверить, Комитет знает, что делает. Твоя бабушка рассказала тебе старую легенду. Не существует никакой Серебряной крови. Нет даже никаких доказательств того, что нечто подобное вообще существовало.

— Я тебе не верю. Мы должны убедить Комитет предупредить всех. Если ты не со мной, то я сделаю это сама.

— И что, я никак не смогу остановить тебя? — спросил Джек.

Шайлер решительно вздернула подбородок.

— Нет.

Она с недоверием смотрела на него. Всего лишь несколько недель назад она была влюблена в него, восхищалась его отвагой и целеустремленностью. Где сейчас тот парень, который отказывался принять ложь, скармливаемую им Комитетом? Куда он подевался? Когда они танцевали на Неформальном балу, Шайлер казалось, что она счастлива, как никогда прежде. Но Джек оказался не тем, кем она его считала.

ГЛАВА 37

После

собрания Шайлер рассказала Блисс и Оливеру все, что поведала ей бабушка о Серебряной крови и о том, почему Чарльз Форс — единственный человек, который может помочь им в ситуации с Диланом. Они решили, что на следующий день Блисс и Шайлер удерут с третьего урока, чтобы встретиться с Форсом. Оливер должен был придумать для учителя рисования какие-нибудь оправдания касательно отсутствия девушек.

Они подкарауливали мистера Форса перед рестораном «Четыре времени года», куда он ежедневно ходил обедать. Ресторан размещался в здании фирмы «Сиграм» на Парк-авеню, и с полудня до четырнадцати часов он являлся центром вселенной Манхэттена. Медиамагнаты, финансовые воротилы, известные писатели и другие важные персоны безраздельно оккупировали его.

— Вот он, — сообщила Блисс, заметив черный лимузин, из которого вышел мужчина с гладкими волосами серебристого цвета.

Она узнала его, поскольку ее отец принимал семейство Форс у себя в гостях в первую неделю после прибытия в Манхэттен. Она слегка побаивалась Чарльза Форса. Он смотрел на нее так, словно знал о ней все: ее тайные желания и невысказанные мысли. Рукопожатие его было крепким и надолго запомнилось Блисс. Но хотя Форс и напугал ее, она не собиралась допускать, чтобы этот страх помешал ей спасти Дилана.

Шайлер внимательно изучала мужчину. Она могла поклясться, что видела его раньше. Но где? Он был ей чем-то знаком. То, как он наклонял голову вперед… Шайлер была уверена, что знает этого человека.

— Мистер Форс! Мистер Форс! — окликнула его Блисс.

Чарльз Форс с интересом посмотрел на двух девушек, стоящих перед ним.

— Прошу меня извинить, — обратился он к своему спутнику, вместе с которым шел на обед.

— Мистер Форс, простите, что мы вас побеспокоили, — заговорила Блисс. — Но нам посоветовали обратиться к вам, потому что вы единственный, кто сможет нам помочь.

— Ты ведь дочь Форсайта? — резко спросил Чарльз. — Что ты здесь делаешь среди дня? Разве в Дачезне нет правил относительно пребывания в школе? Или их отменили вместе со школьной формой? — Он повернулся к Шайлер. — А ты… — Он не произнес ее имя, однако приподнял брови. — Если не ошибаюсь, ты тоже учишься в Дачезне. Итак, я вас слушаю. Чем могу вам помочь?

Шайлер, не дрогнув, выдержала его взгляд. Она не сводила с Форса пристального взгляда ярко-голубых глаз, и он сдался первым.

— Наш друг Дилан обвинен в преступлении, которого он не совершал. Вы единственный, кто может нам помочь. Вы — Регис. Моя бабушка сказала…

— Корделия ван Ален — опасный человек. Она так и не простила мне, что я возглавил Совет, — пробормотал Чарльз и махнул рукой своему спутнику, который терпеливо ждал, придерживая открытой дверь ресторана. — Идите, я подойду через пару минут.

— Мы не уйдем, пока вы не пообещаете помочь нам, — заявила Блисс с дрожью в голосе: больше всего на свете ей хотелось сейчас убежать и спрятаться от этого человека.

Голоса в ее голове кричали, требуя, чтобы она держалась от него подальше. «Убийца… — шептал голос в ее сознании. — Губитель…»