Голубая Луна

Гамильтон Лорел Кей

– Вы видите пентаграммы на деревьях?

Вопрос был достаточно необычным, чтобы они перестали ругаться и обратили внимание на меня. Я ткнула пальцем в пентаграмму, и, как при любой хорошей иллюзии, как только я показала, они смогли ее увидеть. Король-то голый…

– И что? – буркнул Уилкс.

– А то, что здесь был круг защиты, круг силы. Кто-то вызвал нечто, чтобы ее убить.

– Метки могли быть нанесены за несколько дней до этого, – заметил Уилкс.

– Проверьте кровь на пентаграммах, – предложила

я. – Это будет не ее кровь, но кровь будет свежей.

– Почему не ее? – спросил Хендерсон.

– Потому что они использовали кровь, чтобы запечатать круг. У них должна была быть кровь до смерти жертвы.

– Тогда это было человеческое жертвоприношение, – заметил Хендерсон.

– Не совсем.

– Это сделали тролли, – сказал Уилкс, как заклинание. В его голосе уже не было уверенности, в нем звучало отчаянье.

Хендерсон развернулся к нему.

– Вы все время повторяете это, Уилкс. Вы твердите, что это были тролли.

– Та биолог сама сказала, что это похоже на приматов. Это точно не мог быть человек. А у нас не так уж много приматов бегает вокруг Теннессийских холмов.

– Она сказала «гуманоид», – вмешалась я.

Оба снова уставились на меня.

– Доктор Онслоу сказала «гуманоид». Многие люди считают, что гуманоид и примат – одно и то же, но есть различия.

– Какие же? – спросил Уилкс. У него запикал пейджер. Он проверил номер, затем взглянул на меня. – Извините, капитан Хендерсон.

Хендерсон посмотрел на меня.

– Что за история у вас с шерифом, а, миз Блейк?

А нахмурилась.

– История? То есть?

– Он очень настаивал, что вы не должны приближаться к этому телу. Он также настаивал, что убийство совершили тролли. Очень настаивал.

– Кто вас вызвал?

– Анонимный звонок.

Мы смотрели друг на друга.

– А кто предложил, чтобы я присоединилась к веселью?

– Один из Скорой. Его партнер видел вас вчера вечером.

– Не знаю такого, – покачала я головой.

– Его постоянный партнер – девушка. Люси, кажется.

Это объясняло медицинские познания Люси, и почему она не работала в полнолуние. Лучше не видеть свежей крови, когда луна почти полная. Слишком соблазнительно. Слишком рискованно.

– Ах, да, смутно припоминаю.

Помнила ее я не совсем смутно, но последний раз видела сразу после того, как кого-то убила, так что детали мне были ни к чему. Был момент, когда я задалась вопросом, что если Хендерсон пытается надуть меня, и тело на самом деле принадлежит Люси. Но рост был не тот. Женщина была высокой, да и размер не мой. Большинство женщин, с которыми встречался Ричард, были невысокими. Полагаю, если вы поняли, какой тип телосложения вам нравится, вы придерживаетесь его. Мой выбор жертв был более широк.

– Зачем им нужен был круг силы, миз Блейк? – спросил Хендерсон.

– Чтобы

удержать то, что они вызвали.

Он нахмурился и посмотрел на меня.

– Как вы сами сказали, прелюдия начинает меня утомлять. Просто скажите, что, черт побери, вы об этом думаете? Что это было?

– Думаю, они вызвали демона.

– Вызвали кого?! – его глаза расширились.

– Демона, – спокойно повторила я.

Хендерсон смотрел на меня.

– Зачем?

– Когда я пересекла круг, у меня было ощущение зла. Независимо от того, какого рода монстр, он не ощущается так же, как существо, полностью посвященное злу и не имеющее других целей.

– Вы встречаете так много демонов во время истребления вампиров, миз Блейк?

– Однажды, капитан, только однажды. Это было… – я шагнула из круга силы и почувствовала себя лучше. Они старались скрыть все следы, но вещи, подобные этому, имеют свойство прилипать.

– Меня вызвали на происшествие. Они думали, что это был вампир, но это оказалась одержимость демоном. Женщина…

Я снова замолчала, так как у меня не было слов для этого, или, скорее, не было слов, которые не звучали бы глупо, мелодраматично. Я пыталась рассказать историю, опираясь на факты.

– Женщина была обычной домохозяйкой, матерью двоих детей. Ей поставили диагноз – шизофрения. Особенностью ее сумасшествия было многочисленные нарушения личности, но не ярко выраженные. Она была похожа на маленькую девочку. Когда она была хорошей, она была очень, очень хорошей. Идеальная прихожанка, учительница в Воскресной школе. Она консервировала овощи, шила одежки для кукол своих девочек. Но когда она была плохой, она спала, с кем попало, издевалась над детьми и даже повесила собаку семьи на дереве.

Хендерсон приподнял бровь. Для копа это было проявлением чистого шока.

– Почему она не лежала в больнице?

– Потому что когда проводилось обследование, она была хорошей матерью, верной женой. Я разговаривала с ней, когда она чувствовала себя прекрасно, она была очень приятна в общении. Я понимала, почему муж пытается ее удержать. Это была истинная трагедия – химия ее собственного мозга разрушала ее жизнь.

– Печально, но в этом нет ничего демонического, – заметил Хендерсон.

– По соседству исчезали домашние животные, и их потом находили обескровленными. Я выследила эту женщину. Ее история болезни была тесно связана с копами. Пока что просто грустно, вы правы.

Я смотрела на копов, детективов, и всех остальных на холме. Никто из них не взглянул вниз. Никто не хотел и думать о том, что здесь было. Даже если у вас не слишком чувствительная психика, все мы обладаем инстинктом самосохранения, который порой работает за нас. Каждый отторгал это, и не знал, почему он это делает.