Голубая роза. Том 1
Шрифт:
– Забавно, да?
– Да, им даже не пришло в голову спросить, кого недавно уволили.
– Ты не заметил? Ну же! – Джон удивленно посмотрел на меня. – Кто был тем единственным человеком, с которым им надо было поговорить? Кто знал об отеле «Сент Элвин» больше, чем все остальные?
– Твой отец.
– Они говорили с моим отцом.
– Гленрой Брейкстоун? Но протокол его допроса тоже есть в деле.
– Ты не хочешь думать.
– Тогда скажи мне.
Джон посмотрел на меня с отвратительной хитрющей улыбкой.
– Там нет показаний
2
– Ты, должно быть, ошибаешься, – сказал я.
Джон скривился.
– Я уверен, что читал в деле про Боба Бандольера.
– Другие люди упоминали его время от времени в своих показаниях. Но он не работал в отеле в тот период, когда произошли убийства. Так что Дэмрок, вероятно, просто не вспомнил о нем.
Перед мостом я свернул влево, на Уотер-стрит. В сорока футах сидел на своем бетонном фундаменте бар «Зеленая женщина». На вензеле над входом удобно устроились голуби. Я медленно поехал вдоль левой стороны бара, потом свернул еще раз, и мы оказались на задворках. Над задней дверью виднелись два слуховых окошка. Мы с Рэнсомом осторожно закрыли двери, стараясь не хлопнуть ими. Марш протеста придвинулся ближе. Было слышно, как толпа скандирует «Справедливость для всех!», «Справедливость для всех!»
Я посмотрел поверх машины на бледное, безжизненное лицо Рэнсома.
– Может быть, кто-то вынул из дела эти страницы?
– Зачем?
– Чтобы их не увидела Эйприл. Чтобы их не увидели мы. Чтобы их не увидел никто.
– Давай попытаемся проникнуть внутрь, пока не кончился марш, – сказал Джон.
3
Джон открыл первую дверь и начал колдовать над ручкой второй.
Вытащив револьвер, я встал позади него. Рэнсом сражался с навесным железным замком. Я отстранил его и прижал к замку дуло револьвера.
– Не стоит, – Джон опустил ствол указательным пальцем. Затем он пошел к машине, открыл багажник и вернулся, неся ручку от домкрата. Я отступил назад, и Джон вставил ручку в дужку замка, нашел положение, в котором замок блокировал ее, и резко потянул за ручку вниз. Лицо его напряглось, под курткой проступали мускулы плеч, лицо покраснело. Я стал помогать ему, схватившись за другой конец ручки. Что-то вдруг тихонько щелкнуло – и дужка развалилась на две части.
Джона качнуло вперед, а я чуть было не упал на спину. Отшвырнув ручку, Джон вынул из петель сломанный замок и положил его рядом на бетонный пол.
– Чего ты ждешь? – спросил Джон.
Я толкнул дверь, и мы вошли в бар «Зеленая женщина».
4
Мы стояли практически в пустой комнате площадью около десяти квадратных футов. В дальнем конце виднелась ведущая наверх лестница. У стены напротив нас стоял огромный коричневый диван, обитый дерматином, а слева от меня – письменный стол. На полу лежал потертый зеленый ковер. Еще в стене напротив
– Это сюда Фрицманн вносил ящики из машины? – спросил Джон.
– Его машина стояла со стороны улицы, и была открыта передняя дверь.
Над головой у нас что-то хрустнуло, и мы как по команде подняли глаза к потолку.
– Давай ты посмотришь в той части дома, а я поднимусь по лестнице, – предложил Джон.
Я кивнул.
Рэнсом двинулся к лестнице, но вдруг остановился и повернулся ко мне. Я сразу понял, что у него на уме, вынул из-за пояса «кольт» и протянул ему.
Взяв пистолет, Джон снова двинулся к лестнице. Поставив ногу на первую ступеньку, он знаком показал мне, что пора начать осмотр.
Я прошел через пустой офис и открыл дверь в стене. Посреди следующей комнаты стоял длинный деревянный прилавок, а вдоль стен – деревянные столбики, на которых, очевидно, висели когда-то шкафы. Сломанные трубы, торчащие из стен, подводили когда-то газ к плитам. На дальнюю стену вдруг упал луч света – Джон Рэнсом открыл наверху скрипучую дверь.
Дверь, напоминавшая люк, вела в помещение бара. При каждом шаге из-под ног моих поднималась пыль.
Я стоял в дверях и разглядывал старый бар. Окно напротив было таким грязным, что казалось, будто за окном – мрачный, пасмурный ноябрь. Прямо передо мной виднелся конец старой стойки бара.
Справа были пустые кабинки, напоминавшие исповедальни в церквах семнадцатого века. Пол был покрыт толстым слоем пыли. Хорошо видны были следы, ведущие к кабинкам и обратно: маленькие ступни, длинные пальцы.
У меня возникло вдруг чувство, что я уже видел когда-то точно такую же пустоту. Я сделал еще шаг вперед, и это чувство усилилось. Вокруг меня точно раскололось время. Какая-то невнятная музыка, которую я слышал много раз, но никак не мог узнать, звучала у меня в голове. По телу вдруг пробежала дрожь.
Потом я понял, что в комнате есть кто-то еще, и похолодел от ужаса. Передо мной стоял на пыльном полу ребенок, смотревший настойчивым взглядом прямо мне в глаза. Вода, текущая под вязами на Ливермор-авеню, умирающие люди, вопящие посреди уже умерших. Я уже видел его однажды, очень давно.
А потом мне показалось, что другой мальчик, другой ребенок, стоит за первым, и что если этот ребенок дотронется до меня, я сам окажусь среди мертвых.
Райский сад, Царствие небесное.
Я сделал шаг вперед, и ребенок исчез.
Я сделал еще шаг в сторону окна. На полу виднелись два больших квадратных отпечатка, а рядом были разбросаны какие-то шарики, напоминавшие по виду изюм.
В кухне раздались тяжелые шаги.
– Там в стене наверху – дыра величиной с Небраску, – сообщил мне Рэнсом. – Нашел коробки?
– Их нету, – сказал я. У меня немного кружилась голова.
– Черт, – он встал за моей спиной. – Они явно были здесь. – Джон вздохнул. – Над этими коробками стали работать крысы – вот Фрицманн и увез их.