Голубая роза
Шрифт:
… или может, это – то есть, то – назвать не духом, но умом, интеллектом, эго? – понятия не имею что есть что, и где что находится!..
Я даже нашла морально-нравственное обоснование такой работе. Она вполне может пригодиться какому-нибудь философу – или филологу – или программисту-айтишнику – или ещё кому, кто решит, например, сравнить результаты сторонних наблюдений за моей жизнью (что легко делается, с учётом глобальной цифровизации, не только в отношении меня, но и любого из нас) с напрягами моей жизни внутренней, вывести итоговой кпд, и, возможно, следующим шагом, оптимизировать свой
На самом деле, как видим, меня реально заботит вопрос личной полезности не только родным, но и миру; раз уж я живу…
Ровно насколько разумный читатель знает, что существуют миллионы миллиардов таких же планет как наша, он может предполагать, что каждая душа – не только пишущая, и далеко не только публичная, но именно каждая – оставляет свой след: иногда значительно более вредоносный, чем может показаться нашему высокомерию; или напротив – благотворный, что может отрицать наша неблагодарность.
Но способны ли мы осознать кто и какое именно влияние оказал на нас? Как мы ответим на этот вопрос, если учтём – примем за истину, аксиому, – что след – отпечаток, – оставленный в наших сердцах некоторыми, может проявиться спустя вечность – даже спустя вечность оставаясь таким же свежим и судьбоносным?
А если признаем, что сами не всегда знаем, чего хотим в действительности, чего ждём от жизни, от той или иной ситуации или отношений, и не знаем, итогом, что для нас было – и есть – хорошо, а что – плохо?
Ну на самом деле, разве не было в нашей жизни хоть раз, как в той притче о двух соседях с двумя сыновьями, один из которых родился калекой – плохо – а другой здоровяком – хорошо? Но когда началась война, калеку не призвали на войну и это хорошо, а здоровяка забрали, и он погиб, и это, само собой, плохо…
И не случалось ли в нашей жизни такого, что сегодня хороший для нас человек становился завтра воплощением вселенского зла? Но разве став воплощением мирового зла для нас, переставал тот человек быть ангелом для своей матери или своих детей, или возлюбленных? А если так, и, если хоть для одного чувствующего существа кровный враг, воплощающий для нас всё зло мира – спасение, опора и надежда, не сохраняет ли он за собой, благодаря этому, право на жизнь, труд, свои хлеб и воду и, главное – свободу?
И разве утрачивает кто-либо, став чьим-то кровником, свою собственную душу, или как назвать то, что есть в нём? И не окажется ли, что, увидев то, что есть в человеке хоть раз как оно есть, незамутнённым ясным оком, мы захотим примириться с нашим кровником, как заповедал один мученик? Но вдруг мы поймём это только потом, после уничтожения, испепеления своего врага? В тот самый момент, когда догорит последняя головешка в его погребальном костре, мы увидим то, что есть в нём, то, кто он есть на самом деле, то есть то, кем он был?
И что же делать тогда, когда мы увидим также, что уже ничего не изменить, и ничего не исправить, и не воскресить убитого нами злодея?..
Хотя, лично для меня, это последнее рассуждение – абсолютное отвлечение. Таковым оно и останется ровно до тех пор, пока мои кровники ходят в моих должниках; да и потом, думаю,
Признаюсь, если я и молю Создателя, Великого Тха, о чём-то, так это о том, чтобы помнила зло, что причинили мне враги. Как тот раб напоминал Дарию об афинянах, так и мой левый бок – за отсутствием рабов – напоминает правому, кого именно надо помнить, а кого можно и забыть.
В то же время, помня зло, причинённое мне бесчестными людьми, регулярно спрашиваю себя: что же я должна знать, и какой урок извлечь из моего поражения – позорного, несмотря на превосходство сил противника?
Затем, устав задавать себе вопрос, на который ответ приходит не электронным письмом или смс-сообщением, но событиями моей разворачивающейся, продолжающейся автоматически жизни, я вдруг вспоминаю, что являюсь послушным чадом как минимум двух богов, каждый из которых имеет своё мнение относительно того как должно поступать с врагами.
И если в одном случае говорится: «Душа – за душу… за раны – возмездие…» 4 , – то в другом случае и выбора не остаётся, потому что яснее ясного требуется: «Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую…» 5
Стоит припомнить эти священные для всякого верующего тексты, как встают перед мысленным взором мои предки – нарты – и законы моего народа, и кровь чернеет от гнева, обиды и бессилия, но потом вплывают в мой разум сомнения Арджуны, сменяющиеся затем словами сестёр, убеждённых, что не стоит тратить и капли мысли и секунды своего драгоценного времени на размышления о том, что не в нашей власти, но оставить то на усмотрение Того, кто всем управляет и заняться тем, чем можно заняться прямо сейчас, не откладывая на потом, которого, как известно всякому, может не случиться никогда.
4
Коран, сура 5:45.
5
Евангелие от Матф., ст. 5:38.
Итогом, я последовала советам сестёр, оставив на суд Единого и обиду, и гнев, и всё, что не знаю, чтобы рассказать историю о несбывшейся, несостоявшейся судьбе одной балерины, что видела не то во снах, не то наяву. Что касается важной информации, анонсированной мной в начале повести, я, конечно, сообщу и её…
Итак, душа – читатель же помнит, мы начинали с разговора о школе душ, существующей в необъятном космосе, – на что же похожа невоплощённая душа?
На самом деле, это легко представить всякому, кто хоть раз в жизни видел снег и обладает при этом крупицей воображения.
Именно крупицей – большего не требуется.
Помню, долго не умела что-либо представлять. Визуализация и теперь не мой конёк. Стыдясь признаться в своей неспособности «представлять», страстно переживая по этому поводу и считая себя увечной потому, что не могу того, что умеют все мои приятельницы, как-то, спустя годы, обнаружила, что научилась просто видеть.
Видение качественно выше простой напряженной визуализации. Это как скачок в иное измерение. И если даже я его совершила, никому не нужно отчаиваться, но, как посоветовал однажды знакомый маг: